Часть 7
Добавлено: 24 июн 2010, 18:08
Глава 1
- Я и вправду многому научился, - удовлеворенно сказал Ллео, глядя на лиловую с серебром бабочку, которую он только что себе преставил. - Вот только смогу ли я делать то же самое в Плотном Мире?
- Пойдем в сад,- предложил Художник и направился к двери.
Ллео засмеялся, растворился в воздухе и оказался в саду. Художник уже ждал его.
- Это было испытание? - поинтересовался Ллео у отца.
- Просто шутка, - подмигнул тот. - Да, насчет Плотного Мира... Сможешь, конечно. Принцип ведь тот же самый. Вот только как жители Плотного Мира отнесутся к твоим умениям, - это другой вопрос.
- А почему они должны плохо к ним отнестись? Принцессе очень понравилась ожившая змейка, а Амхару дракон. Правда, его не я создал, но какая разница?
- А как ты думаешь, покойному императору тоже бы все это понравилось?
- Я его никогда не видел, но думаю, что нет.
- А почему?
Ллео молчал.
- Не знаю,- наконец ответил он.- Чувствую, но объяснить пока не могу. Наверное, он тоже слишком цеплялся за привычное и удобное.
- Дело не только в этом. Если бы ты предложил ему создать сотню летающих солдат, которые бросают сверху огонь на вражеский город, - он был бы в восторге.
- Тогда не знаю.
- А ты вспомни, что я говорил тебе о свете.
- Что только он настоящий, а все остальное - просто сон?
- Именно. Дело не в чудесах, а в свете. Если человек о нем вспоминает - он сам может творить любые чудеса. Или не творить, если не хочет.
- И мама решила родиться в Плотном Мире, чтобы напомнить людям о свете?
- Да, она так решила.
- Мне кажется,- медленно произнес Ллео, - что я тоже должен это сделать.
- Тебе нравится слово 'должен'?
- Не очень. Оно какое-то тяжелое и твердокаменное. Скажем, это и мой выбор. А насчет чудес, как ты их назвал, надо подумать. Летающих солдат я делать уж точно не хочу.
- А как насчет чего-нибудь нужного? Еды, например? Или денег? Представь себе: ты можешь разом накормить всех голодных и озолотить всех бедняков. Это ведь доброе дело, правда?
- Доброе,- согласился Ллео.
- Теперь у тебя будет такая возможность. Ты ею воспользуешься?
Ллео задумался.
- Не пытайся думать привычными мыслями,- посоветовал отец.- Ты умеешь слушать свое сердце. Оно тебе подскажет правду.
Ллео прикрыл глаза и некоторое время сидел молча. Затем открыл и горько вздохнул.
- Я увидел, как люди толпами ходят за мной и требуют, чтобы я их кормил. Они не сажают хлеб, не выращивают сады, не шьют одежды. Они хотят только получать еду, причем даром. Жуткое зрелище, отец - они расталкивают и давят друг друга, стремясь урвать побольше... А уж что будет, если я начну раздавать золото, я и смотреть не хочу. Наверное, я увижу, как они убивают друг друга из-за какого-нибудь самородка. Помню, один богач подарил мне целую кучу.
- А куда ты их дел?
- Раздал детям в селе, они красивые и блестящие. Ребятам понравились.
- А родителям?
- Кажется, родители сразу у них все отобрали...
Художник молчал.
- Отец,- тихо спросил Ллео,- почему слушать сердце так больно?
- У тебя было слишком много иллюзий, мой мальчик,- ответил Художник. - Расставаться с ними и вправду больно. Придет время, когда сердце станет твоим лучшим другом. Этого уже недолго ждать. Ты учишься удивительно быстро. Поэтому тебе так тяжело. Другие люди теряют иллюзии долго и по капле. Успевая за это время создавать новые. И так - всю жизнь. Какой уж тут свет...
- Отец, а почему ты задаешь мне все эти вопросы?
- Потому что рано или поздно ты придешь ко мне и спросишь, почему в мире так много бедности, горя и зла. Вот я и хочу, чтобы ты сам сначала поискал ответы.
- Тогда спрашивай дальше.
- Собственно, у меня остался всего один вопрос. Когда-нибудь ты станешь мастером. У тебя появятся ученики. Что ты будешь делать, если они будут просить у тебя указаний по любому поводу и бояться сделать самостоятельно хоть шаг? Или, наоборот, будут постоянно спорить с тобой и отстаивать свою независимость? А тебя обвинят в том, что ты деспот и тиран?
- Хорошие вопросы, - усмехнулся Ллео. - Я над ними подумаю. А сейчас я тоже хочу кое-что спросить. Мне сразу показалось, что я тебя где-то уже видел. Но никак не мог вспомнить, где именно. А когда ты сказал про деспотов и тиранов - вспомнил.
- Неужели я похож на тирана?
- Совсем непохож, но не в этом дело. Когда я был в столице, я зашел в главный храм и увидел там изображение великого отца - так его называют. Это могучий воин с мечом и в доспехах.
- С бородой?
- Да, бородатый.
- И этот воин...или великий отец...похож на меня?
- Очень похож. Я просто не сразу понял из-за бороды. Как такое может быть?
- Не знаю, сынок. Я видел этого воина во сне, но не понимаю, какое он имеет ко мне отношение. Для меня и самого это загадка. Могу сказать лишь одно: если великий отец, которому поклоняются эти люди, и существует, то это не я.
Глава 2
- Наконец-то ты вернулся! - Жозеф обнял Ллео.- Знаешь, а ты изменился. Стал совсем взрослым. Путешествие пошло тебе на пользу.
- Это правда, - согласился Ллео.- А где мама?
- Пошла в пещеру.
- В какую пещеру?
- У нее есть любимый грот. Она туда часто ходит. А вот и она.
- Ллео! - воскликнула Марина. - После твоего письма мы ждали тебя со дня на день. Жозеф, ты ему сказал?
- Еще не успел, он только что зашел.
- О чем вы говорите?
- Мы получили письмо от Розанны,- сказала Марина. - К ним приезжала Мадо. Вот письмо, прочитай его сам.
Ллео взял письмо.
- Я пойду к себе, ладно? - постарался сказать он как можно спокойнее и вышел.
У себя в комнате он развернул письмо.
Прочитав, Ллео некоторое время сидел неподвижно.
Так вот что отец имел в виду, когда говорил, что им с Мадо просто не хватило сил.
Он не будет сейчас думать, что с ней сделали Альвар и этот человек. Раньше бы он думал об этом часами, скрежеща зубами от ярости и мечтая о мести. Сейчас - нет. Что случилось, то случилось, и незачем страдать из-за того, что невозможно изменить.
Сейчас нужно найти Мадо. Розанна пишет, что она поехала в Лотарн.
Почему же она не здесь?
И тут с ужасающей ясностью он увидел скульптуру и разбитую птицу, которых оставил в своей комнате.
- Этого я изменить тоже не могу, - обратился он к тому, прежнему Ллео, который готов был вырваться наружу. - Перестань лепетать жалкие слова. Ты сделал тогда самое лучшее, что мог. То, на что у тебя хватило сил. В следующий раз получится лучше. А теперь помолчи и дай мне подумать.
Когда он спустился вниз, Жозеф и Марина сидели в тревожном ожидании.
- Когда пришло письмо? - просил Ллео.
- Около полугода назад. Мадо в Лотарне уже полгода. Почему же она не приехала?
- Я знаю, почему она не приехала. Но я ее найду. Пока еще не знаю, как, но я что-нибудь придумаю.
- Ты изменился, Ллео - заметила Марина.
- Да, папа мне тоже так сказал. Со мной кое-что произошло. Я был наверху. У своего другого отца.
- Так это правда?- спросил Жозеф.
- Он сказал мне, что ты все знаешь...
- Знаю, потому что мама мне рассказала. Но до конца я все равно не очень верил.
- Пойдемте в грот, - решительно сказала Марина. - Жозеф, я звала тебя много раз, но ты каждый раз отказывался. Теперь ты убедился, что я ничего не придумала. Идемте все вместе.
Грот был похож на круглый зал. Сверху струились разноцветные лучи, весело оражаясь от стен из горного хрусталя. Посреди грота был круглый очаг, а рядом с ним лежал пушистый ковер.
- Садитесь,- пригласила Марина и достала флейту.
Лучи начали струиться сильнее. На этот раз они не превращались в лестницу. Сверху распахнулось окно, через которое был ясно виден чудесный сад.
- Взгляни туда,- показала Марина Жозефу.
Жозеф поднял голову наверх. Окно стало шире и словно опустилось вниз. В воздухе они ощутили аромат цветущих деревьев.
- Вы слышите мелодию? - взволнованно спросил Жозеф.
- Нет, мы ничего не слышим,- удивленно ответил Ллео.
- Пойдем, - Марина взяла сына за руку.- Оставим его одного. Эта мелодия - только для него.
Когда Марина и Ллео вернулись в грот, Жозеф лежал на ковре. Его глаза были устремлены наверх, а незримый музыкант доигрывал последние такты далекой нездешней мелодии.
Глава 3
- Продолжай играть! - приказала Мадо.
- Саломе, ты себя в гроб вгонишь. И меня тоже.
- Музыкант, которого музыка вгоняет в гроб?
- Но не круглыми же сутками! Как только тебя хватает...
- Ладно, Пьетро, иди домой. Сколько я тебе должна?
- За такую адскую работу...
- Вот, возьми, - Мадо дала ему несколько золотых монет.
- Это слишком много,- растерялся музыкант.
- Сам же сказал, что работа была адская. Больше приходить не нужно. Завтра я уезжаю в столицу.
* * *
В Лотарне Мадо первым делом нашла себе небольшую, но уютную квартирку в небольшом городке на самой границе с империей. Затем наняла учителя имперского языка и аккомпаниатора. Первый ей вскоре стал не нужен: в городе был смешанный состав населения, и, освоив азы, Мадо очень быстро научилась прилично разговаривать на имперском.
Второго она порой и впрямь не отпускала сутками. Саломе - такое имя она теперь носила -готовилась к покорению столицы. Она должна стать лучшей из лучших, самой яркой звездой, имя которой надолго станет легендой в мире танца. Только так она сможет подняться и над цинизмом Северино, и над жестокостью Ллео. Мадо умерла. Венков можно не посылать. А Саломе будет долго жить и после того, как ее тело упокоится в земле.
Пьетро потрудился на совесть. Хорошо бы взять его с собой в столицу. Они отлично сработались, хоть порой он и жаловался, что больше не вынесет такого режима. К тому же он один заменяет целый оркестр. Где еще она найдет музыканта, который одновременно держит в руках гитару, во рту - свирель или губную гармонику, а при этом еще отстукивает ногой ритм на барабане?
Жаль, что он так быстро выдохся. Наверное, он прав, и она слишком требовательна. Но она не может иначе - на меньшее, чем совершенство, она не согласна. И ее напарник должен тоже быть таким.
Раздался стук в дверь, и Пьетро вошел, не дождавшись ответа.
- Ты что-то забыл? - осведомилась Мадо.
- Я подумал, что без тебя моя жизнь станет слишком пресной. Да и в столицу перебраться я давно мечтал.
- Там режим будет еще похлеще,- предупредила Мадо. - Я должна стать примой.
- Это я уже понял,- вздохнул Пьетро.
- Я тоже подумала, что мне будет не хватать твоей гитары с барабаном, - Мадо провела пальцами по струнам.- Ладно, поехали завоевывать столицу.
* * *
Через несколько дней после приезда Мадо направилась во дворец. Письмо Мэтта и вправду оказалось волшебным ключиком: императрица приняла ее в тот же день.
- Вы племянница Мэтта? - приветливо спросила Стелла.- Я очень рада с Вами познакомиться. Чем я могу Вам помочь?
- Ваше величество, - почтительно поклонилась Мадо, - я бы хотела стать танцовщицей в императорском театре, если это возможно.
- Тяжелый труд,- покачала головой Стелла.
- Я знаю, Ваше величество.
- Хорошо, я напишу директору,- пообещала Стелла.
- Благодарю Вас, Ваше величество.
'Эта девушка не может быть племянницей Мэтта,- подумала Стелла.- Она явно знатного рода. Я уверена, что где-то ее видела. Но где и когда?'
- А Вы можете станцевать для меня? - попросила Стелла. Пока девушка будет танцевать, она попытается вспомнить.
- Если Вам угодно, Ваше Величество... Для меня это великая честь...
'Лжет, - думала Стелла, - она кланяется и улыбается, но у нее холодный, оценивающий взгляд. Пожалуй, даже злобный. Похоже, она меня ненавидит. Но за что? Что я могла ей сделать дурного? Или это просто мое воображение?'
- Сколько Вам лет, милая? - как можно ласковее спросила она девушку.
- Семнадцать, Ваше Величество,- ответила та.
'Я думала, Вы намного старше' - едва не сорвалось с губ Стеллы.
- Если Вашему Величеству угодно, чтобы я станцевала для Вас,- снова присела в поклоне девушка, - то...
- Вам нужна музыка?
- Я на всякий случай захватила своего аккомпаниатора. Он ждет внизу.
- Сейчас за ним пошлют,- пообещала Стелла.
Через пять минут прибыл Пьетро. Он достал гитару, они переглянулись с Мадо, она кивнула, и он заиграл.
После первых же движений девушки Стелла наклонилась вперед, а затем и вовсе привстала с кресла. Лицо девушки изменилось, настороженность и холод исчезли, сменившись нездешним экстазом и священным безумием, в каждом движении был смысл, точность и завершенность, словно оно могло стать последним в ее жизни.
Лицо девушки стало совсем юным, она весело запорхала - и тут же замерла, вперив взор во что-то неведомое, словно увидела призрак. Она пыталась заслониться, скрыться, убежать, но невидимый призрак повсюду настигал ее, и она затихла, застыла, замерла, смирившись с неизбежным, а ее губы прорезала горестная и мудрая улыбка.
И тогда Стелла вспомнила, где она видела эту девушку.
- Вы великая актриса,- сказала она от души.
- Благодарю Вас, Ваше величество,- присела Мадо в реверансе.
- Скажите, - спросила Стелла, - не могла ли я Вас встретить в Аргоне? Вы приезжали верхом вместе с Ллео.
Лицо девушки окаменело.
- Я не знаю никакого Ллео, - ответила она и сделала движение рукой, словно пытаясь заслониться.
- Да, я вполне могла ошибиться,- согласилась Стелла. - Знаете, у меня есть к Вам предложение получше, чем место одной из многих танцовщиц в театре. Через месяц в Лотарне состоится фестиваль искусств. Я учредила его в честь моего чудесного спасения. Первый фестиваль прошел весьма успешно, и я хочу, чтобы второй был не хуже. Что, если Вы выступите от моего имени на конкурсе танцев? Я уверена в Вашей победе. Тогда мне не придется писать директору. Он сам придет к Вам и будет уговаривать Вас стать ведущей актрисой. Я уверена, что Вы произведете настоящий фурор!
- Это великая честь для меня, Ваше величество, - вновь ответила Мадо, и ее глаза засияли радостью и торжеством.
- Где Вы остановились?
- В гостинице, Ваше величество.
- Не очень подходящее место для репетиций. Вам будет удобнее в доме моих друзей.
- Ваше величество, Вы так добры...
- Просто я хочу, чтобы Вы выступили с блеском. Для меня этот фестиваль очень важен. Сейчас вам подадут карету, вы приедете в гостиницу, заберете ваши вещи, а затем вас привезут к Саймону и Диане.
- Вот это да,- ошеломленно произнес Пьетро, когда они оказались в карете. - Как тебе это удалось? Заколдовала ты ее, что ли?
- Просто мой дядя в свое время оказал ей услугу. Давно, когда она еще не была ее величеством. Кстати, Саймон, к которому нас везут,- мой банкир. Так что за денежками далеко ходить не придется.
- А зачем нам сейчас денежки? Думаешь, твой банкир возьмет с нас плату за проживание?
- Для танца, который я задумала, нужен партнер. Поэтому нам придется нанять еще одного танцора. Молодого, талантливого, пока неизвестного, но честолюбивого, с задатками ломовой лошади.
- В общем, такого, как я.
- Именно, Пьетро. Поэтому деньги мне понадобятся. Ты никогда не любил работать бесплатно.
После ухода девушки Стелла некоторое время посидела в задумчивости, затем зашла в кабинет и начала писать письмо. Она успела разглядеть на руке девушки голубой с золотом браслет.
Глава 4
- А затем я проводил ее до границы, - закончил рассказ Мэтт.
- Куда же она могла податься? - тревожно спросила Розанна.
Ллео задумчиво взглянул на потолок, словно пытаясь обнаружить там ответ.
- Она никого не хотела видеть. Может быть, и сейчас все еще не хочет, - обратился он то ли к хозяевам, то ли к себе. - Но я чувствую, что она скоро появится. Конечно, под чужим именем... Но это неважно. Пока неважно. А потом я верну ей прежнее имя. Если она пожелает.
- Как все неладно вышло,- всхлипнула Розанна. - Как подумаю, что бедная девочка скитается невесть где без крыши над головой...
- Я тоже скитался без крыши над головой. Это было мое решение и мой выбор. И Мадо тоже сделала свой выбор.
- Как ты можешь так спокойно об этом говорить, Ллео? Раньше бы ты места себе не находил...
- И какой был бы этого толк? Я просто чувствую: с Мадо все в порядке.
- Да поможет ей Великий Отец, - молитвенно сложила руки Розанна. - Он-то все видит и знает. Я все время молюсь, чтобы он сберег девочку...
- Ладно, хватит слезы лить,- прервал Мэтт жену. - Мадо - девочка умная, не пропадет. И денег господин Саймон ей выдаст сколько понадобится, и императрица всегда поможет. Давайте ужинать.
- Мэтт,- попросил Ллео, - ты можешь показать мне это место? Там, где ты сбросил камень?
- Ладно, с утра покажу. Завалы уже разобрали, так что по тропе снова можно проехать.
* * *
- Ну что, насмотрелся? - спросил Мэтт.- По мне, так ничего интересного. Не приведи Отец сверзиться с такой высоты!
- Спасибо, Мэтт,- Ллео отошел от края.- Теперь я хочу побывать в доме.
Ллео прямиком направился в свою комнату. Осколки статуи и птицы валялись на полу, и по ним ползали муравьи.
Ллео принес деревянный ларь, тщательно собрал осколки, стряхнув с них муравьев, аккуратно подмел остатки глиняной пыли, сложил все в ларь и понес его к выходу. Возле очага он замедлил шаг.
'Хочешь о чем-то спросить?'- поинтересовался голос.
- Да нет,- пожал плечами Ллео. - Хотя наверное все же хочу. Скажи, а ты тоже все знаешь и все видишь? Как Великий Отец?
'Я не знаю даже, что случится через минуту,- ответил голос. - Я точно знаю, что нужно делать здесь и сейчас, вот и все'.
- Тогда выходит, что я знаю столько же, сколько и ты, - задумчиво произнес Ллео.
'Я рад это слышать, Левеллин. Значит, ты научился слышать голос пустоты'.
- Почему ты назвал меня взрослым именем?
'Потому что ты повзрослел'.
* * *
Возвратившись к пропасти, Левеллин сбросил ларь вниз. Тот полетел, набирая скорость, рухнул в горную реку, завертелся в водовороте и вскоре исчез.
- Теперь можно и возвращаться, - Левеллин потрепал коня за холку.- Поехали!
Глава 5
Город готовился к празднику.
Первый фестиваль состоялся год назад. Императрица самолично открыла его, произнесла приветственную речь, выразила надежду, что знаменитые лотарнские мастера поддержат славную традицию, и сбросила покрывало с памятника Жоакину. Скульптор создал его благодаря неведомо как сохранившемуся наброску, нарисованному кем-то из друзей поэта.
- И конечно, он держит сразу и лиру, и свиток,- усмехнулась Марина.
- А чего ты хотела от памятника? - резонно заметил Жозеф.
- Памятник этому великому поэту станет символом свободы духа и творчества, - торжественно объявила Стелла. - К нашему бесконечному сожалению, нам так и не удалось найти ни одного изображения спутницы и музы Жоакина - его супруги Анны. Не будем терять надежды, что когда-нибудь такой портрет обнаружится, и тогда рядом с этим памятником появится еще один. А сейчас я хочу представить всем собравшимся дочь Жоакина с Анной и ее супруга. Жозеф и Марина возглавят жюри фестиваля и вручат награды победителям.
Поэты читали стихи, музыканты играли, жонглеры подбрасывали шарики, актеры разыгрывали пантомимы и клоунады прямо на площади, где были спешно воздвигнуто несколько сцен, так что зрители могли переходить от одной к другой, а художники, скульпторы, гончары, стеклодувы, ювелиры, ткачи демонстрировали свои изделия. Пока еще не для продажи - ярмарка начиналась на следующий день после конкурса.
В общем, праздник получился на редкость удачным.
'Второй фестиваль должен быть еще лучше, - размышляла Стелла. - Нужно добавить что-то новое. Такое, что увлечет самых пресыщенных зрителей. А их в этом году соберется немало. Слава о первом фестивале уже разнеслась повсюду'.
Вот почему Мадо и ее танец оказались как нельзя более кстати.
Расположившись, распаковав вещи и убедившись, что Баязет благополучно устроен в конюшне, Мадо первым делом спросила у хозяйки, где в столице находится место сбора актеров и музыкантов.
- Поезжайте в 'Гладиолус',- посоветовала Диана. - Это самое модное заведение, туда приходят лучшие актеры.
- Лучших нам не нужно, - возразила Мадо.- Нужны те, кто хотят стать лучшими, но у них пока не было шанса.
- Разумно, - согласилась Диана. - Тогда вам нужно в Нижний Город - туда приезжают молодые таланты из провинции. Или те, кто мнит себя таковыми.
В Нижнем Городе они зашли в один из многочисленных маленьких кабачков. Пьетро достал барабан и торжественно отстучал дробь.
-Эй, ребята! - объявил он.- Разыскивается ненормальный плясун, который жаждет разделить мою горькую участь и попасть в рабство к этой безжалостной даме. Если он будет паинькой, то через месяц мы будем открывать фестиваль от имени ее величества.
- А кормить будут? - поинтересовался длинноволосый юноша в элегантном, но сильно потертом камзоле.
- Если заслужишь,- пообещала Мадо. - Сможешь разучить новую пантомиму? Сроку у нас - меньше месяца.
- Наверное, я и вправду ненормальный, но попробую,- рассмеялся юноша. - Директор театра тянет волынку уже полгода. Так что скорость - это даже хорошо. О чем хоть пантомима-то?
- В первом акте ты меня бросаешь и уходишь к другой, и я умираю от разбитого сердца.
- А где мы возьмем другую? - спросил Пьетро.
- Найдем на месте. Ей вообще не нужно танцевать - только войти с гордым видом, поманить моего неверного возлюбленного за собой, повернуться и уйти. Приедем на несколько дней раньше, и вы поговорите с местными девушками. Вскоре от желающих отбою не будет. Кстати, я - Саломе, а этот барабанщик - Пьетро. А тебя как зовут?
- Я Ивэн. А что будет во втором действии?
- А во втором действии я стану призраком и затанцую тебя насмерть.
Глава 6
Мадо критически смотрела на проплывающих мимо нее девушек. Наверное, надо было все-таки поискать танцовщицу в столице. Бедняжки так стараются, что просто деревенеют. Их нельзя выпускать на сцену даже в самой крохотной роли.
Она уже решила, что поговорит с актрисой из какой-нибудь труппы - вон их сколько съехалось. Роль-то пустяковая. А этих красоток пора отпустить по домам. Хотя...
- Пройдись-ка еще раз,- попросила она тоненькую светловолосую девушку. - Только более высокомерно и равнодушно. А теперь помани его за собой.
- Можно, Вы расскажете мне, о чем пьеса? - попросила девушка.- А то мне трудно изображать непонятно что.
- Это, - Мадо кивнула на Ивэна,- мой возлюбленный. Он клянется мне в любви до гроба, но тут появляешься ты. Он теряет голову, забывает свои клятвы и бежит за тобой.
- А я его люблю?
- Скорее забавляешься. Тебе нравится сознание своей власти. А я для тебя - пустое место.
- Ясно,- кивнула девушка и начала двигаться туда-сюда, вживаясь в образ. Наконец сообщила:
- Я готова.
Она распрямила плечи, подняла голову и небрежно-скользящей походкой прошествовала мимо Ивэна. Обернувшись, девушка усмехнулась, пренебрежительно оглядела Мадо с ног до головы, перевела взгляд на Ивэна и сделала неуловимое легкое движение рукой. Ее взгляд стал загадочным и манящим, но она тут же опустила ресницы, отвернулась, взглянула наверх, вздохнула и неспешно направилась к выходу.
- Как тебя зовут? - спросила Мадо.
- Селена.
- Ты когда-нибудь выступала на сцене?
- Нет,- с сожалением сказала Селена,- но всю жизнь мечтала.
- Через два дня твоя мечта сбудется,- пообещала Мадо.
* * *
- Начинаем! - объявил Пьетро. - Занавес!
Мадо в белом кружевном платье и Ивэн в голубом камзоле, расшитым серебром, выпорхнули на сцену. Он подхватил ее на руки и закружил, затем нежно опустил на землю, она прильнула к нему, улыбнулась и нежно заглянула в глаза. Он ответил ей улыбкой, и они продолжали нежный и сладостный танец. Гитара играла томную мелодию любви, и свирель вторила ей.
Постепенно его движения становились все небрежнее. В них начала сквозить скука. Порой он украдкой бросал взгляды по сторонам.
Голос свирели сменился тревожной барабанной дробью. Она становилась все громче, но влюбленная девушка в белом ничего не слышала. Она преданно глядела на юношу в голубом, а на ее устах играла блаженная улыбка.
Бедная дурочка ничего не понимала, даже когда на сцену выплыла роскошная надменная блондинка. Юноша двинулся вслед за разлучницей. Взгляд девушки стал растерянным и недоумевающим. Она взяла любимого за руку и попыталась остановить. Он с досадой оглянулся на нее и вырвал руку. Она попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвел взгляд и снова устремился за блондинкой.
Та обернулась, насмешливо взглянула на эту сцену, пожала плечами и решительно направилась к выходу.
Юноша словно обезумел. Он резко оттолкнул девушку и бросился за блондинкой.
Свирель и гитара замолкли. Лишь барабан гремел во всю мощь.
Девушка стояла неподвижно. Затем ее начала бить дрожь. Она тряслась все сильнее в такт ударам. В ее движениях появилось безумие. Она схватила себя за горло, словно пытаясь задушить. Затем распахнула руки, дико, страшно закричала и рухнула на землю.
Занавес.
- Что случилось, Селена, почему ты плачешь? Ты ведь великолепно выступила.
- Вы так танцевали, - прошептала Селена, - что я будто сама все это почувствовала. Простите, я веду себя ужасно глупо.
- Ничего подобного, - весело запротестовал Пьетро,- наоборот, ты просто идеальный зритель. Саломе, Ивэн, вы готовы? Начинаем.
Снова зазвучала грустная мелодия свирели. Девушка лежала, накрытая легким белым покрывалом. Юноша, видимо покинутый коварной блондинкой, грустно вышел на сцену. Некоторое время он смотрел на неподвижную фигуру, затем начала медленно повторять движения прерванного танца.
Постепенно фигура начала оживать. Она приподнялась, встряхнула головой, словно пробуждаясь от сна, и заскользила легкой призрачной походкой. Ее лицо напоминало белую маску, а улыбка была застывшей, словно у мертвеца.
Юноша увидел ее и вспыхнул от радости. Он бросился к ней и попытался взять на руки. Она выскользнула. Юноша приблизился еще раз и снова ухватил руками пустоту. Призрак кружился вокруг него, приближаясь и отдаляясь, пока не исчез совсем.
В отчаянии юноша простер руки ему вслед. И тогда призрак вернулся. Гитара зашлась бешеными переборами, а призрак взмахнул руками, сбросил белую накидку и предстал в черно-ало-золотом блеске.
Плавность сменилась бешенством. Фурия вцепилась в юношу и закружила в безумном танце. Его глаза распахнулись в ужасе. Он пытался вырваться, скрыться, убежать, но она всюду настигала его. Гитара обезумела, а свирель сменилась хихикающей губной гармошкой.
Юношу шатало, его глаза вылезали из орбит, а неумолимая ведьма тянула кровавые когти к его горлу, пока наконец не вцепилась в него.
Юноша вздохнул и медленно опустился на землю. Ведьма задумчиво посмотрела на него и присела рядом.
- Прощай, радость моя, - ласково сказала она и коснулась его лба багряными губами. - Добрых тебе снов.
Занавес опустился.
Глава 7
- Сколько раз нас сегодня вызывали? - Ивэн был словно в угаре.
- Всего-навсего шестнадцать. Ивэн, у тебя такой вид, словно я и вправду выпила из тебя всю кровь.
- А знаешь, когда ты протянула ко мне эти жуткие когти, мне показалось, что пришел мой последний час.
- Вот, подкрепитесь,- Селена протянула им бокалы с вином.
- Спасибо, Селена. Ты в самом деле хочешь быть актрисой?
- Очень хочу. Но в нашем городе нет театра, а в столицу я поехать не могу - у меня маленькие брат и сестра, я не могу их бросить.
- К вам посетитель, - сообщила костюмерша. - Говорит, что он пришел от имени комитета.
- Проси, - ответила Мадо.
Дверь шатра распахнулась, и на пороге появился Ллео.
- Добрый вечер!- поклонился он. - Мое имя Левеллин, я участник комитета фестиваля. Прошу вашу труппу оказать мне честь и поужинать завтра в моем доме.
- Для нас это тоже большая честь, - церемонно поклонился Пьетро в ответ. - Эй, Саломе, что с тобой?
- Ничего, просто устала после выступления.
- Можно мне поговорить с Вами наедине, госпожа Саломе? - обратился к ней Левеллин.
- Вы знакомы? - удивленно спросил музыкант.
Мадо хотела крикнуть: 'Нет!', но не успела. Левеллин ее определил.
- Да, мы знакомы, - ответил он. - Поэтому я и пригласил Вас на ужин завтра, а не сегодня. Прежде мне нужно поговорить с госпожой Саломе.
- Ладно, пошли, - Пьетро толкнул Ивэна.- Идем с нами, Селена.
Мадо принялась внимательно изучать кончики своих туфель.
Левеллин подошел к ней и присел рядом.
- Ты и вправду так сильно злишься на меня? - спросил он.
Она пожала плечами.
- Не знаю. Наверное, теперь уже нет. Какое это имеет значение? Разбитую птицу не склеишь.
- Ты непохожа на разбитую птицу, - возразил Левеллин. Что-то в его голосе заставило Мадо поднять голову и внимательно взглянуть на него.
- Это не твоя заслуга, - резко ответила она.
- Конечно, не моя, - согласился Левеллин. - Это твоя заслуга и только твоя. Значит, теперь ты Саломе? Прекрасный сценический псевдоним.
- Это мое имя.
- Понимаю. Мэтт мне все рассказал. И показал место, где призрак Мадо упал в пропасть. Я бросил туда то, что нашел в комнате - разбитую скульптуру и птицу.
- Ты пришел для того, чтобы рассказать мне об этом?
- Я пришел, чтобы вернуть то, что тебе принадлежит. А потом задать тебе один вопрос. Только здесь не очень подходящее место. Ты не против небольшой поездки к морю? Баязет уже ждет снаружи.
- Я же оставила его в конюшне при гостинице!
- Я его привел,- улыбнулся Левеллин.- Сказал, что по твоему поручению. Мне поверили на слово - видимо, решили, что член фестивального комитета вряд ли окажется конокрадом. К тому же Баязет меня сразу узнал.
Они вышли из шатра и приблизились к Баязету. Левеллин помог ей взобраться, а сам сел впереди и решительно заявил:
- Сегодня моя очередь править. Ты обещала мне целых два раза подряд.
- Постой! - спохватилась Мадо.- Я забыла смыть грим.
- У тебя будет для этого целое море, - Левеллин взял поводья.- Поехали!
Вскоре они оказались на берегу. Левеллин оставил коня пастись на лужайке и повел Мадо внутрь грота.
Она оглянулась по сторонам, посмотрела на падающие сверху радужные лучи и присела на пушистый ковер.
- Красиво, - задумчиво сказала она.
Левеллин присел рядом.
- Я вылепил ту статую, - произнес он, - чтобы не сойти с ума. Я и вправду чувствовал себя словно сумасшедший: казалось, все нити оборвались, и вокруг ничего, кроме пустоты. Это потом я привык к пустоте, а сначала мне казалось, что все кончено. Я вложил в статую свое собственное безумие. И оставил его в прошлом, чтобы оно не настигло меня.
- А птица? - тихо спросила Мадо.
- Сначала я не собирался ее разбивать. А потом что-то на меня нашло.
- Как с тем мячом, - вспомнила Мадо.- Тогда ты спас меня от падения в пропасть. Но видно, от судьбы не уйти.
- В пропасти похоронены обломки статуи и птицы. А мы с тобой сидим здесь, живые и невредимые, несмотря ни на что. И я хочу снова спросить тебя: ты выйдешь за меня замуж? Мадо была согласна, но я не знаю, что скажет Саломе.
- Ты думаешь,- прошептали обе,- что умершее может снова ожить?
- А как может ожить то, что не умерло? - в свою очередь спросил Левеллин. - Ох, какой же я рассеянный - чуть не забыл, что должен кое-что вернуть тебе. Донна Лаура оставила эту брошь моей матери, чтобы передать тебе, когда ты вырастешь. Правда, она очень красивая?
Мадо взяла в руки золотую лозу с изумрудными виноградными ягодами и почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы. Брошь расплывалась, пока совсем не скрылась за их пеленой. Внезапно лоза стала больше и мягче. Слезы сразу высохли, и Мадо с изумлением уставилась на живую виноградную кисть.
- Хочешь, чтобы она снова превратилась в изумруды? - спросил Левеллин.
Вместо ответа Мадо сорвала ягодку и надкусила.
Виноград был сочным и чуть-чуть терпким. Нет, скорее горьковатым...или пряным? Вкус изменялся, играя бесконечными переливами оттенков. Когда Мадо наконец проглотила ягоду, она поняла, что лишь сейчас ее навсегда покинул омерзительный приторный привкус наркотика, которым когда-то опоил ее Северино.
- Можно мне тоже попробовать? - спросил Левеллин. - Никогда в жизни не ел изумрудного винограда.
Мадо сорвала ягоду и протянула ему. Он рассмеялся, сорвал еще одну и положил ей в рот. Так они и кормили друг друга, пока не кончилась кисть.
После этого она вздохнула:
- Жалко, что даже изумрудный виноград живет так недолго.
- Недолго?- удивился Левеллин, и у него в руках появилась запотевшая бутыль из темного стекла. - Это вино старше нас с тобой.
- А мне почему-то кажется, что минуту назад его еще не было.
- Даже если и так, хуже оно от этого не стало, - резонно возразил Левеллин и непонятно откуда достал тяжелые золотистые бокалы.
Вино оказалось тоже золотистым и тягучим, как мед. После первого бокала Мадо почувствовала легкую пьянящую радость. Разноцветные лучи стали ярче, заиграли мириадами оттенков, заплясали и начали складываться в причудливые узоры. Воздух заполнился ароматом цветущих деревьев и пением невидимых птиц. Оказывается, опьянение может быть прекрасным...
Она подняла на Левеллина взгляд. Он смотрел на нее со страстью и нежностью. Внезапно Мадо представила себе, как она выглядит: грим размазался, на щеках подтеки от слез... Она стремительно вскочила на ноги:
- Мне нужно немедленно смыть грим. Наверное, я похожа на пугало.
- Пойдем купаться, - улыбнулся в ответ Левеллин.- В этом месте никого нет, поэтому мы можем снять всю одежду.
- Вообще-то я никому не позволяю подглядывать за мной во время купания...
- Это хорошо,- одобрил Левеллин.- Еще не хватало, чтобы кто попало подглядывал за моей женой.
Когда они возвратились, Левеллин протянул руку к падающим сверху лучам, затем направил на очаг, и внутри каменного круга вспыхнул огонь.
- Место и вправду волшебное,- Мадо снова пригубила бокал.- После моря я словно родилась заново. Будто все плохое, что со мной случилось,- просто дурной сон...
- Так и есть, - Левеллин обнял ее одной рукой, а другой подлил ей вина, - только свет - настоящий, а все остальное - сон.
- Так разбуди же меня,- блаженно вздохнула Мадо и прижалась к нему. - Муж ты мне или нет?
В ответ Левеллин сжал ее в объятиях и припал губами к ее рту. А потом они растворились друг в друге, и океан поглотил их, смывая слова, мысли, стены, память и боль.
- Помнишь, как мы с тобой танцевали? - спросил Левеллин, когда мир снова обрел форму.
- Конечно, помню, - Мадо нежно провела пальцем по его губам. - Хочешь, потанцуем прямо сейчас?
- Очень хочу. Только боюсь, что я все забыл. Я ведь ни разу не танцевал с тех пор, как мы расстались.
- Ни за что не поверю, что ты не танцевал с другими девушками.
- У меня не было других девушек. Я не хотел обманывать ни их, ни себя. Мне нужна была только ты.
- Тогда придется учить тебя заново,- Мадо вскочила и потянула Левеллина за руку. - Пошли!
Сначала ей показалось, что он и вправду почти все забыл, но с каждой минутой у него получалось все лучше. Они двигались все слаженнее, пока не закружились в радостном вихре... и вдруг она ощутила, что они поднимаются и продолжают кружиться в воздухе.
- Ты умеешь летать? - Мадо изумленно взглянула вниз.
- Ты тоже научишься. Это не так уж сложно. Представляешь, каким потрясающим призраком ты будешь на следующем фестивале!
- Ллео, - взмолилась Мадо.- Давай спустимся вниз и вернемся в город. Для меня на сегодня слишком много. Дай мне привыкнуть постепенно к твоим чудесам.
- Так скоро? - печально вздохнул Левеллин.- Будь моя воля - я бы остался здесь с тобой навсегда. Но как скажешь, любимая. Поедем к твоим ребятам. Заодно и сообщим о нашей помолвке. Или ты предпочитаешь отложить это известие до ужина?
Мадо помрачнела.
- Я ведь так и не добилась развода. Конечно, меня считают погибшей... но если вдруг когда-нибудь Северино меня обнаружит - в глазах закона мы с тобой будет преступниками. Придется нам обойтись без обрядов.
- Мы поженимся в храме Богини, - пообещал Ллео. - В Аргоне это не считается браком, так что никакого преступления мы не совершим. А развод ты получишь.
- Ты плохо знаешь моего бывшего муженька. Он ни за что не согласится.
- Согласится, - твердо сказал Левеллин, и в его голосе прозвенел металл. - Я обещаю: скоро ты будешь свободна.
Глава 8
Когда Мадо сообщила, что выходит замуж и остается в Лотарне, Ивэн и Пьетро изумленно уставились на нее, а в глазах Селены вспыхнула радость.
- Значит, у нас появится свой театр! - закричала она и захлопала в ладоши. - Вы меня возьмете в труппу? Ну, пожалуйста,- я буду очень стараться.
- Пока что никакого театра еще нет,- заметил Пьетро,- а я чувствую себя обманутым в лучших ожиданиях. Мне было обещано завоевание столицы.
- Так завоевывай. Теперь, после нашего сногсшибательного выступления, вам с Ивэном это будет в сто раз легче.
- Лишив главного оружия завоевателей? - уныло вымолвил Ивэн и простер руки, словно пытаясь поймать ускользающий призрак. - Кому нужен наш номер без главной ведьмы?
- Ну, ребята, подготовьте другой номер. Пьетро объявит под барабанную дробь, что требуется ненормальная танцовщица... Только зачем вам это надо? Вас и так теперь с руками оторвут в любом театре. Что вы на меня уставились? Сами же называли меня рабовладелицей. Считайте, что я отпускаю вас на свободу.
- Да мы как-то уж привыкли к твоим коготкам, - вздохнул Ивэн.
- Послушайте,- весело предложил Левеллин, с удовольствием наблюдавший за этой сценой, -я, конечно, понимаю, что здесь глухая провинция, но зато климат чудесный. А в своем театре играть поинтереснее, чем в чужом. Вы поставили такой великолепный спектакль, что я никогда в жизни себе не прощу, если он погибнет по моей вине.
Селена с надеждой посмотрела на призадумавшихся Ивэна и Пьетро.
- Вам не нужно будет ходить ни к какому директору, - она вкрадчиво улыбнулась и бросила на них манящий взор.
- Вошла в образ, - глубокомысленно заметил Ивэн.
- А кормить вас точно будут,- пообещала Мадо.
- Так же, как на сегодняшнем ужине?
- Даже лучше, - пообещал Левеллин.
- Знаешь, Пьетро,- задумчиво проговорил Ивэн,- предложение кажется мне все более дельным. В конце концов, если рабство окажется совсем уж невыносимым, мы всегда сможем сбежать назад в столицу.
- А до тех пор, - Левеллин отвесил им изысканный поклон,- наш скромный дом к вашим услугам. Собственно, мой дед и строил его в расчете на то, что здесь будет жить целая толпа ненормальных. Судя по рассказам, дедушка сам был таким.
- Только пощады не ждите, - пообещала Мадо. - Вы еще не знаете, чему Вам предстоит научиться. Да и мне тоже.
- Но это будет еще не скоро, - успокоил Левеллин озадаченных гостей. - Пока что я хочу кое-что показать тебе, Пьетро. Мой отец тоже был музыкантом, и вдобавок сам создавал инструменты. Я думаю, они тебе понравятся.
Глава 9
- Господин Левеллин просит его принять,- доложил слуга.
- А кто он такой?
- Не знаю, господин губернатор. Но у него письмо от господина Саймона.
- Ну, хорошо, проси.
- Так это Вы, оказывается, господин Левеллин? - иронически заметил губернатор. - С каким же поручением прислал Вас господин Саймон?
- Он ничего мне не поручал,- ответил Левеллин.- Я просто попросил у него письмо. Иначе Вы вряд ли бы меня приняли, а у меня срочное и важное дело. Могу я поговорить с Вами наедине?
- Оставь нас,- Северино кивнул слуге. - Итак, юноша, я Вас слушаю. Постарайтесь не отнимать у меня слишком много времени.
- Мое дело займет не больше минуты,- пообещал Левеллин.- Мне нужна только Ваша подпись на этом документе.
С этими словами он положил бумагу на стол.
- Вы сумасшедший? - спросил Северино охрипшим голосом.- Дама, о которой идет речь, мертва.
- Не совсем,- ответил Левеллин.- Она жива, но вынуждена скрываться под чужим именем. Пора с этим покончить.
- Так вот, значит, как... - медленно и тяжело произнес Северино. - Все-таки бедняжка сделала эту глупость...
- Вы просили не отнимать у Вас время. Будьте добры, поставьте подпись. Я тоже спешу.
- С чего Вы взяли, что я подпишу? Напротив - я потребую возвращения своей жены. Спасибо, что помогли мне ее разыскать. Я пообещал ей, что буду снисходителен к ее маленьким шалостям.
- Вы так ничего и не поняли,- вздохнул Левеллин. - Магдалена - моя жена. Мы заключили брак по обряду Богини. В Аргоне он недействителен, но в империи вполне законен.
- Стало быть, у нее два мужа.
- Нет, у нее только один муж. Вы знаете это не хуже меня. Если Вы не подпишете, нам придется обратиться в суд. И тогда все узнают, как Вы принудили ее стать Вашей женой - а вернее невольницей.
- Вы думаете, кто-нибудь вам поверит? Свидетели покажут под присягой, что на свадьбе Магдалена улыбалась, танцевала и весело щебетала с гостями. А потом мы целый год прожили как примерные супруги, и всем это известно.
- По древнему закону, - произнес Левеллин,- я имею право потребовать испытания огнем.
- Бедный мальчик, - отечески покачал головой Северино.- Верит во всякие бабушкины сказки. Ну, обожжемся мы оба, и что дальше?
- Давайте проверим,- предложил Левеллин. - Я вижу, у Вас горит камин.
- Пожалуйста,- усмехнулся Северино. - Только Вы уж начните первый. Имейте в виду - доктора я Вам не обещаю.
Левеллин, казалось, его не слышал. Приблизившись к камину, он проговорил, глядя прямо в огонь:
- Я клянусь, что Вы овладели моей невестой силой и коварством, опоив одурманивающим зельем и воспользовавшись ее беспомощностью. Затем Вы принудили ее к браку, угрожая в случае отказа заточить в неволе и сделать своей рабыней. И если мои слова правдивы - это пламя не причинит мне вреда.
После этих слов Левеллин выхватил из огня горящий уголь и сжал его обеими руками. Пару минут он сидел неподвижно, затем бросил уголь назад в камин и показал губернатору раскрытые ладони. На них не было и следа ожога.
- Ваша очередь,- произнес он.
Северино нерешительно приблизился к камину, и ему показалось, что пламя вылетело наружу и охватило его. Губернатор отшатнулся.
- Вот видите, - обернулся к нему Левеллин. - Оказывается, не такие уж это и сказки.
- Фокусник...- пробормотал Северино.
- Называйте как хотите. Я жду. Или Вы предпочитаете повторить фокус на суде?
- Я могу приказать убить Вас, - голос Северино стал тяжелым. - Вы не выйдете живым из дворца.
- Мне не нравится слово 'приказать'. Попробуйте убить меня сами, если хотите. Я ведь тоже много раз мечтал Вас убить. Вот и посмотрим, чья возьмет. Не смотрите на дверь: сюда никто не сможет войти.
Губернатор решительно направился к двери и толкнул ее. Дверь не поддавалась.
- Бесполезно, - уверил его Левеллин. - Вам придется убивать меня собственноручно. Так что: будем сражаться?
Северино отошел от двери и посмотрел на Левеллина странным взглядом, в котором промелькнул интерес.
- Кажется, я Вас недооценил, - произнес он задумчиво.
- Это бывает, - согласился Левеллин. - Все мы порой ошибаемся. Впрочем, Вы были отчасти правы. Магдалена рассказала, какого Вы мнения обо мне. Многое Вы угадали верно. Но порой люди меняются - и не всегда к худшему.
Северино овладел собой.
- Если Вы мечтали убить меня, то почему же не попытались этого сделать?
- Во-первых, до Вас не так-то просто добраться.
- До любого человека можно добраться - было бы желание. Я так же смертен, как и все прочие.
- Но это не главная причина. Понимаете, если бы я убил Вас, случившееся бы все равно не изменилось. Конечно, если бы Магдалена попросила, я бы, наверное, это сделал. Но она не просила. Она не хочет Вам мстить. Ей нужна только свобода.
- Зачем, если вы все равно считаетесь мужем и женой?
- Затем,- в голосе Левеллина послышалась ярость,- что я хочу, чтобы моя жена могла в любой момент приехать туда, где прошло наше с ней детство, не прячась и не скрывая лица. Мы очень любим Аргону. У нас здесь много друзей, и мы хотим навещать их, когда нам вздумается. А еще мы хотим устроить спектакль в замке и позвать туда всю деревню. Я уверен, что танец Магдалены всем понравится.
- Замок уже давно ей не принадлежит.
- Я знаю. Новые владельцы - мои друзья. Мы можем приехать в замок в любое время и жить сколько захотим. А кому он принадлежит - разве это так уж важно?
- Я предлагал Магдалене купить замок для нее, - горько вздохнул губернатор.- Я хотел, чтобы она жила как королева. Я бы сделал все, что она пожелает.
- Вот и сделайте,- посоветовал Левеллин.- Она желает Вашего согласия на развод.
Северино молча взял бумагу и поставил подпись.
- Прощайте, - Левеллин направился к двери.
- Как она? - негромко спросил теперь уже окончательно бывший супруг.
- Она счастлива,- ответил Левеллин. - Правда, иногда она все еще видит страшные сны. Но это скоро пройдет. Свобода - великолепное лекарство.
- Передайте ей,- чувствовалось, что слова даются Северино с трудом, - что я сожалею, что так поступил с ней.
- Передам,- пообещал Левеллин.- Это и есть самая главная причина, почему я не попытался убить Вас. Я понял, что Вы по-своему не такой уж плохой человек. Просто не смогли вовремя выбросить прошлое. Оно овладело Вами и постоянно жгло, как пламя. Вы сами не понимали, что творите - так всегда бывает, если прошлое путается с настоящим. Когда Магдалена рассказала, как сильно Вы были влюблены в ее мать, - мне многое стало ясно.
- И что же Вам стало ясно?
- Вам было страшно услышать еще один отказ. Поэтому Вы решили устроить так, чтобы она не смогла Вам отказать. Вы уверили себя, что после этого все образуется само собой и она смирится с происшедшим.
- Что Вы можете знать об отказах и о страхе? - с горечью спросил Северино.
- Больше, чем Вы думаете. Когда императрица назвала Магдалене мое имя, та сделала вид, что оно ей незнакомо. Поэтому, встретившись с Магдаленой после двух лет разлуки, я тоже не знал, что от нее услышу. Видите ли, она считала меня предателем.
- Уходите, - проговорил губернатор.
- Прощайте, - повторил Левеллин, подошел к двери и толкнул ее. Дверь легко отворилась, а затем захлопнулась за ним.
- Я и вправду многому научился, - удовлеворенно сказал Ллео, глядя на лиловую с серебром бабочку, которую он только что себе преставил. - Вот только смогу ли я делать то же самое в Плотном Мире?
- Пойдем в сад,- предложил Художник и направился к двери.
Ллео засмеялся, растворился в воздухе и оказался в саду. Художник уже ждал его.
- Это было испытание? - поинтересовался Ллео у отца.
- Просто шутка, - подмигнул тот. - Да, насчет Плотного Мира... Сможешь, конечно. Принцип ведь тот же самый. Вот только как жители Плотного Мира отнесутся к твоим умениям, - это другой вопрос.
- А почему они должны плохо к ним отнестись? Принцессе очень понравилась ожившая змейка, а Амхару дракон. Правда, его не я создал, но какая разница?
- А как ты думаешь, покойному императору тоже бы все это понравилось?
- Я его никогда не видел, но думаю, что нет.
- А почему?
Ллео молчал.
- Не знаю,- наконец ответил он.- Чувствую, но объяснить пока не могу. Наверное, он тоже слишком цеплялся за привычное и удобное.
- Дело не только в этом. Если бы ты предложил ему создать сотню летающих солдат, которые бросают сверху огонь на вражеский город, - он был бы в восторге.
- Тогда не знаю.
- А ты вспомни, что я говорил тебе о свете.
- Что только он настоящий, а все остальное - просто сон?
- Именно. Дело не в чудесах, а в свете. Если человек о нем вспоминает - он сам может творить любые чудеса. Или не творить, если не хочет.
- И мама решила родиться в Плотном Мире, чтобы напомнить людям о свете?
- Да, она так решила.
- Мне кажется,- медленно произнес Ллео, - что я тоже должен это сделать.
- Тебе нравится слово 'должен'?
- Не очень. Оно какое-то тяжелое и твердокаменное. Скажем, это и мой выбор. А насчет чудес, как ты их назвал, надо подумать. Летающих солдат я делать уж точно не хочу.
- А как насчет чего-нибудь нужного? Еды, например? Или денег? Представь себе: ты можешь разом накормить всех голодных и озолотить всех бедняков. Это ведь доброе дело, правда?
- Доброе,- согласился Ллео.
- Теперь у тебя будет такая возможность. Ты ею воспользуешься?
Ллео задумался.
- Не пытайся думать привычными мыслями,- посоветовал отец.- Ты умеешь слушать свое сердце. Оно тебе подскажет правду.
Ллео прикрыл глаза и некоторое время сидел молча. Затем открыл и горько вздохнул.
- Я увидел, как люди толпами ходят за мной и требуют, чтобы я их кормил. Они не сажают хлеб, не выращивают сады, не шьют одежды. Они хотят только получать еду, причем даром. Жуткое зрелище, отец - они расталкивают и давят друг друга, стремясь урвать побольше... А уж что будет, если я начну раздавать золото, я и смотреть не хочу. Наверное, я увижу, как они убивают друг друга из-за какого-нибудь самородка. Помню, один богач подарил мне целую кучу.
- А куда ты их дел?
- Раздал детям в селе, они красивые и блестящие. Ребятам понравились.
- А родителям?
- Кажется, родители сразу у них все отобрали...
Художник молчал.
- Отец,- тихо спросил Ллео,- почему слушать сердце так больно?
- У тебя было слишком много иллюзий, мой мальчик,- ответил Художник. - Расставаться с ними и вправду больно. Придет время, когда сердце станет твоим лучшим другом. Этого уже недолго ждать. Ты учишься удивительно быстро. Поэтому тебе так тяжело. Другие люди теряют иллюзии долго и по капле. Успевая за это время создавать новые. И так - всю жизнь. Какой уж тут свет...
- Отец, а почему ты задаешь мне все эти вопросы?
- Потому что рано или поздно ты придешь ко мне и спросишь, почему в мире так много бедности, горя и зла. Вот я и хочу, чтобы ты сам сначала поискал ответы.
- Тогда спрашивай дальше.
- Собственно, у меня остался всего один вопрос. Когда-нибудь ты станешь мастером. У тебя появятся ученики. Что ты будешь делать, если они будут просить у тебя указаний по любому поводу и бояться сделать самостоятельно хоть шаг? Или, наоборот, будут постоянно спорить с тобой и отстаивать свою независимость? А тебя обвинят в том, что ты деспот и тиран?
- Хорошие вопросы, - усмехнулся Ллео. - Я над ними подумаю. А сейчас я тоже хочу кое-что спросить. Мне сразу показалось, что я тебя где-то уже видел. Но никак не мог вспомнить, где именно. А когда ты сказал про деспотов и тиранов - вспомнил.
- Неужели я похож на тирана?
- Совсем непохож, но не в этом дело. Когда я был в столице, я зашел в главный храм и увидел там изображение великого отца - так его называют. Это могучий воин с мечом и в доспехах.
- С бородой?
- Да, бородатый.
- И этот воин...или великий отец...похож на меня?
- Очень похож. Я просто не сразу понял из-за бороды. Как такое может быть?
- Не знаю, сынок. Я видел этого воина во сне, но не понимаю, какое он имеет ко мне отношение. Для меня и самого это загадка. Могу сказать лишь одно: если великий отец, которому поклоняются эти люди, и существует, то это не я.
Глава 2
- Наконец-то ты вернулся! - Жозеф обнял Ллео.- Знаешь, а ты изменился. Стал совсем взрослым. Путешествие пошло тебе на пользу.
- Это правда, - согласился Ллео.- А где мама?
- Пошла в пещеру.
- В какую пещеру?
- У нее есть любимый грот. Она туда часто ходит. А вот и она.
- Ллео! - воскликнула Марина. - После твоего письма мы ждали тебя со дня на день. Жозеф, ты ему сказал?
- Еще не успел, он только что зашел.
- О чем вы говорите?
- Мы получили письмо от Розанны,- сказала Марина. - К ним приезжала Мадо. Вот письмо, прочитай его сам.
Ллео взял письмо.
- Я пойду к себе, ладно? - постарался сказать он как можно спокойнее и вышел.
У себя в комнате он развернул письмо.
Прочитав, Ллео некоторое время сидел неподвижно.
Так вот что отец имел в виду, когда говорил, что им с Мадо просто не хватило сил.
Он не будет сейчас думать, что с ней сделали Альвар и этот человек. Раньше бы он думал об этом часами, скрежеща зубами от ярости и мечтая о мести. Сейчас - нет. Что случилось, то случилось, и незачем страдать из-за того, что невозможно изменить.
Сейчас нужно найти Мадо. Розанна пишет, что она поехала в Лотарн.
Почему же она не здесь?
И тут с ужасающей ясностью он увидел скульптуру и разбитую птицу, которых оставил в своей комнате.
- Этого я изменить тоже не могу, - обратился он к тому, прежнему Ллео, который готов был вырваться наружу. - Перестань лепетать жалкие слова. Ты сделал тогда самое лучшее, что мог. То, на что у тебя хватило сил. В следующий раз получится лучше. А теперь помолчи и дай мне подумать.
Когда он спустился вниз, Жозеф и Марина сидели в тревожном ожидании.
- Когда пришло письмо? - просил Ллео.
- Около полугода назад. Мадо в Лотарне уже полгода. Почему же она не приехала?
- Я знаю, почему она не приехала. Но я ее найду. Пока еще не знаю, как, но я что-нибудь придумаю.
- Ты изменился, Ллео - заметила Марина.
- Да, папа мне тоже так сказал. Со мной кое-что произошло. Я был наверху. У своего другого отца.
- Так это правда?- спросил Жозеф.
- Он сказал мне, что ты все знаешь...
- Знаю, потому что мама мне рассказала. Но до конца я все равно не очень верил.
- Пойдемте в грот, - решительно сказала Марина. - Жозеф, я звала тебя много раз, но ты каждый раз отказывался. Теперь ты убедился, что я ничего не придумала. Идемте все вместе.
Грот был похож на круглый зал. Сверху струились разноцветные лучи, весело оражаясь от стен из горного хрусталя. Посреди грота был круглый очаг, а рядом с ним лежал пушистый ковер.
- Садитесь,- пригласила Марина и достала флейту.
Лучи начали струиться сильнее. На этот раз они не превращались в лестницу. Сверху распахнулось окно, через которое был ясно виден чудесный сад.
- Взгляни туда,- показала Марина Жозефу.
Жозеф поднял голову наверх. Окно стало шире и словно опустилось вниз. В воздухе они ощутили аромат цветущих деревьев.
- Вы слышите мелодию? - взволнованно спросил Жозеф.
- Нет, мы ничего не слышим,- удивленно ответил Ллео.
- Пойдем, - Марина взяла сына за руку.- Оставим его одного. Эта мелодия - только для него.
Когда Марина и Ллео вернулись в грот, Жозеф лежал на ковре. Его глаза были устремлены наверх, а незримый музыкант доигрывал последние такты далекой нездешней мелодии.
Глава 3
- Продолжай играть! - приказала Мадо.
- Саломе, ты себя в гроб вгонишь. И меня тоже.
- Музыкант, которого музыка вгоняет в гроб?
- Но не круглыми же сутками! Как только тебя хватает...
- Ладно, Пьетро, иди домой. Сколько я тебе должна?
- За такую адскую работу...
- Вот, возьми, - Мадо дала ему несколько золотых монет.
- Это слишком много,- растерялся музыкант.
- Сам же сказал, что работа была адская. Больше приходить не нужно. Завтра я уезжаю в столицу.
* * *
В Лотарне Мадо первым делом нашла себе небольшую, но уютную квартирку в небольшом городке на самой границе с империей. Затем наняла учителя имперского языка и аккомпаниатора. Первый ей вскоре стал не нужен: в городе был смешанный состав населения, и, освоив азы, Мадо очень быстро научилась прилично разговаривать на имперском.
Второго она порой и впрямь не отпускала сутками. Саломе - такое имя она теперь носила -готовилась к покорению столицы. Она должна стать лучшей из лучших, самой яркой звездой, имя которой надолго станет легендой в мире танца. Только так она сможет подняться и над цинизмом Северино, и над жестокостью Ллео. Мадо умерла. Венков можно не посылать. А Саломе будет долго жить и после того, как ее тело упокоится в земле.
Пьетро потрудился на совесть. Хорошо бы взять его с собой в столицу. Они отлично сработались, хоть порой он и жаловался, что больше не вынесет такого режима. К тому же он один заменяет целый оркестр. Где еще она найдет музыканта, который одновременно держит в руках гитару, во рту - свирель или губную гармонику, а при этом еще отстукивает ногой ритм на барабане?
Жаль, что он так быстро выдохся. Наверное, он прав, и она слишком требовательна. Но она не может иначе - на меньшее, чем совершенство, она не согласна. И ее напарник должен тоже быть таким.
Раздался стук в дверь, и Пьетро вошел, не дождавшись ответа.
- Ты что-то забыл? - осведомилась Мадо.
- Я подумал, что без тебя моя жизнь станет слишком пресной. Да и в столицу перебраться я давно мечтал.
- Там режим будет еще похлеще,- предупредила Мадо. - Я должна стать примой.
- Это я уже понял,- вздохнул Пьетро.
- Я тоже подумала, что мне будет не хватать твоей гитары с барабаном, - Мадо провела пальцами по струнам.- Ладно, поехали завоевывать столицу.
* * *
Через несколько дней после приезда Мадо направилась во дворец. Письмо Мэтта и вправду оказалось волшебным ключиком: императрица приняла ее в тот же день.
- Вы племянница Мэтта? - приветливо спросила Стелла.- Я очень рада с Вами познакомиться. Чем я могу Вам помочь?
- Ваше величество, - почтительно поклонилась Мадо, - я бы хотела стать танцовщицей в императорском театре, если это возможно.
- Тяжелый труд,- покачала головой Стелла.
- Я знаю, Ваше величество.
- Хорошо, я напишу директору,- пообещала Стелла.
- Благодарю Вас, Ваше величество.
'Эта девушка не может быть племянницей Мэтта,- подумала Стелла.- Она явно знатного рода. Я уверена, что где-то ее видела. Но где и когда?'
- А Вы можете станцевать для меня? - попросила Стелла. Пока девушка будет танцевать, она попытается вспомнить.
- Если Вам угодно, Ваше Величество... Для меня это великая честь...
'Лжет, - думала Стелла, - она кланяется и улыбается, но у нее холодный, оценивающий взгляд. Пожалуй, даже злобный. Похоже, она меня ненавидит. Но за что? Что я могла ей сделать дурного? Или это просто мое воображение?'
- Сколько Вам лет, милая? - как можно ласковее спросила она девушку.
- Семнадцать, Ваше Величество,- ответила та.
'Я думала, Вы намного старше' - едва не сорвалось с губ Стеллы.
- Если Вашему Величеству угодно, чтобы я станцевала для Вас,- снова присела в поклоне девушка, - то...
- Вам нужна музыка?
- Я на всякий случай захватила своего аккомпаниатора. Он ждет внизу.
- Сейчас за ним пошлют,- пообещала Стелла.
Через пять минут прибыл Пьетро. Он достал гитару, они переглянулись с Мадо, она кивнула, и он заиграл.
После первых же движений девушки Стелла наклонилась вперед, а затем и вовсе привстала с кресла. Лицо девушки изменилось, настороженность и холод исчезли, сменившись нездешним экстазом и священным безумием, в каждом движении был смысл, точность и завершенность, словно оно могло стать последним в ее жизни.
Лицо девушки стало совсем юным, она весело запорхала - и тут же замерла, вперив взор во что-то неведомое, словно увидела призрак. Она пыталась заслониться, скрыться, убежать, но невидимый призрак повсюду настигал ее, и она затихла, застыла, замерла, смирившись с неизбежным, а ее губы прорезала горестная и мудрая улыбка.
И тогда Стелла вспомнила, где она видела эту девушку.
- Вы великая актриса,- сказала она от души.
- Благодарю Вас, Ваше величество,- присела Мадо в реверансе.
- Скажите, - спросила Стелла, - не могла ли я Вас встретить в Аргоне? Вы приезжали верхом вместе с Ллео.
Лицо девушки окаменело.
- Я не знаю никакого Ллео, - ответила она и сделала движение рукой, словно пытаясь заслониться.
- Да, я вполне могла ошибиться,- согласилась Стелла. - Знаете, у меня есть к Вам предложение получше, чем место одной из многих танцовщиц в театре. Через месяц в Лотарне состоится фестиваль искусств. Я учредила его в честь моего чудесного спасения. Первый фестиваль прошел весьма успешно, и я хочу, чтобы второй был не хуже. Что, если Вы выступите от моего имени на конкурсе танцев? Я уверена в Вашей победе. Тогда мне не придется писать директору. Он сам придет к Вам и будет уговаривать Вас стать ведущей актрисой. Я уверена, что Вы произведете настоящий фурор!
- Это великая честь для меня, Ваше величество, - вновь ответила Мадо, и ее глаза засияли радостью и торжеством.
- Где Вы остановились?
- В гостинице, Ваше величество.
- Не очень подходящее место для репетиций. Вам будет удобнее в доме моих друзей.
- Ваше величество, Вы так добры...
- Просто я хочу, чтобы Вы выступили с блеском. Для меня этот фестиваль очень важен. Сейчас вам подадут карету, вы приедете в гостиницу, заберете ваши вещи, а затем вас привезут к Саймону и Диане.
- Вот это да,- ошеломленно произнес Пьетро, когда они оказались в карете. - Как тебе это удалось? Заколдовала ты ее, что ли?
- Просто мой дядя в свое время оказал ей услугу. Давно, когда она еще не была ее величеством. Кстати, Саймон, к которому нас везут,- мой банкир. Так что за денежками далеко ходить не придется.
- А зачем нам сейчас денежки? Думаешь, твой банкир возьмет с нас плату за проживание?
- Для танца, который я задумала, нужен партнер. Поэтому нам придется нанять еще одного танцора. Молодого, талантливого, пока неизвестного, но честолюбивого, с задатками ломовой лошади.
- В общем, такого, как я.
- Именно, Пьетро. Поэтому деньги мне понадобятся. Ты никогда не любил работать бесплатно.
После ухода девушки Стелла некоторое время посидела в задумчивости, затем зашла в кабинет и начала писать письмо. Она успела разглядеть на руке девушки голубой с золотом браслет.
Глава 4
- А затем я проводил ее до границы, - закончил рассказ Мэтт.
- Куда же она могла податься? - тревожно спросила Розанна.
Ллео задумчиво взглянул на потолок, словно пытаясь обнаружить там ответ.
- Она никого не хотела видеть. Может быть, и сейчас все еще не хочет, - обратился он то ли к хозяевам, то ли к себе. - Но я чувствую, что она скоро появится. Конечно, под чужим именем... Но это неважно. Пока неважно. А потом я верну ей прежнее имя. Если она пожелает.
- Как все неладно вышло,- всхлипнула Розанна. - Как подумаю, что бедная девочка скитается невесть где без крыши над головой...
- Я тоже скитался без крыши над головой. Это было мое решение и мой выбор. И Мадо тоже сделала свой выбор.
- Как ты можешь так спокойно об этом говорить, Ллео? Раньше бы ты места себе не находил...
- И какой был бы этого толк? Я просто чувствую: с Мадо все в порядке.
- Да поможет ей Великий Отец, - молитвенно сложила руки Розанна. - Он-то все видит и знает. Я все время молюсь, чтобы он сберег девочку...
- Ладно, хватит слезы лить,- прервал Мэтт жену. - Мадо - девочка умная, не пропадет. И денег господин Саймон ей выдаст сколько понадобится, и императрица всегда поможет. Давайте ужинать.
- Мэтт,- попросил Ллео, - ты можешь показать мне это место? Там, где ты сбросил камень?
- Ладно, с утра покажу. Завалы уже разобрали, так что по тропе снова можно проехать.
* * *
- Ну что, насмотрелся? - спросил Мэтт.- По мне, так ничего интересного. Не приведи Отец сверзиться с такой высоты!
- Спасибо, Мэтт,- Ллео отошел от края.- Теперь я хочу побывать в доме.
Ллео прямиком направился в свою комнату. Осколки статуи и птицы валялись на полу, и по ним ползали муравьи.
Ллео принес деревянный ларь, тщательно собрал осколки, стряхнув с них муравьев, аккуратно подмел остатки глиняной пыли, сложил все в ларь и понес его к выходу. Возле очага он замедлил шаг.
'Хочешь о чем-то спросить?'- поинтересовался голос.
- Да нет,- пожал плечами Ллео. - Хотя наверное все же хочу. Скажи, а ты тоже все знаешь и все видишь? Как Великий Отец?
'Я не знаю даже, что случится через минуту,- ответил голос. - Я точно знаю, что нужно делать здесь и сейчас, вот и все'.
- Тогда выходит, что я знаю столько же, сколько и ты, - задумчиво произнес Ллео.
'Я рад это слышать, Левеллин. Значит, ты научился слышать голос пустоты'.
- Почему ты назвал меня взрослым именем?
'Потому что ты повзрослел'.
* * *
Возвратившись к пропасти, Левеллин сбросил ларь вниз. Тот полетел, набирая скорость, рухнул в горную реку, завертелся в водовороте и вскоре исчез.
- Теперь можно и возвращаться, - Левеллин потрепал коня за холку.- Поехали!
Глава 5
Город готовился к празднику.
Первый фестиваль состоялся год назад. Императрица самолично открыла его, произнесла приветственную речь, выразила надежду, что знаменитые лотарнские мастера поддержат славную традицию, и сбросила покрывало с памятника Жоакину. Скульптор создал его благодаря неведомо как сохранившемуся наброску, нарисованному кем-то из друзей поэта.
- И конечно, он держит сразу и лиру, и свиток,- усмехнулась Марина.
- А чего ты хотела от памятника? - резонно заметил Жозеф.
- Памятник этому великому поэту станет символом свободы духа и творчества, - торжественно объявила Стелла. - К нашему бесконечному сожалению, нам так и не удалось найти ни одного изображения спутницы и музы Жоакина - его супруги Анны. Не будем терять надежды, что когда-нибудь такой портрет обнаружится, и тогда рядом с этим памятником появится еще один. А сейчас я хочу представить всем собравшимся дочь Жоакина с Анной и ее супруга. Жозеф и Марина возглавят жюри фестиваля и вручат награды победителям.
Поэты читали стихи, музыканты играли, жонглеры подбрасывали шарики, актеры разыгрывали пантомимы и клоунады прямо на площади, где были спешно воздвигнуто несколько сцен, так что зрители могли переходить от одной к другой, а художники, скульпторы, гончары, стеклодувы, ювелиры, ткачи демонстрировали свои изделия. Пока еще не для продажи - ярмарка начиналась на следующий день после конкурса.
В общем, праздник получился на редкость удачным.
'Второй фестиваль должен быть еще лучше, - размышляла Стелла. - Нужно добавить что-то новое. Такое, что увлечет самых пресыщенных зрителей. А их в этом году соберется немало. Слава о первом фестивале уже разнеслась повсюду'.
Вот почему Мадо и ее танец оказались как нельзя более кстати.
Расположившись, распаковав вещи и убедившись, что Баязет благополучно устроен в конюшне, Мадо первым делом спросила у хозяйки, где в столице находится место сбора актеров и музыкантов.
- Поезжайте в 'Гладиолус',- посоветовала Диана. - Это самое модное заведение, туда приходят лучшие актеры.
- Лучших нам не нужно, - возразила Мадо.- Нужны те, кто хотят стать лучшими, но у них пока не было шанса.
- Разумно, - согласилась Диана. - Тогда вам нужно в Нижний Город - туда приезжают молодые таланты из провинции. Или те, кто мнит себя таковыми.
В Нижнем Городе они зашли в один из многочисленных маленьких кабачков. Пьетро достал барабан и торжественно отстучал дробь.
-Эй, ребята! - объявил он.- Разыскивается ненормальный плясун, который жаждет разделить мою горькую участь и попасть в рабство к этой безжалостной даме. Если он будет паинькой, то через месяц мы будем открывать фестиваль от имени ее величества.
- А кормить будут? - поинтересовался длинноволосый юноша в элегантном, но сильно потертом камзоле.
- Если заслужишь,- пообещала Мадо. - Сможешь разучить новую пантомиму? Сроку у нас - меньше месяца.
- Наверное, я и вправду ненормальный, но попробую,- рассмеялся юноша. - Директор театра тянет волынку уже полгода. Так что скорость - это даже хорошо. О чем хоть пантомима-то?
- В первом акте ты меня бросаешь и уходишь к другой, и я умираю от разбитого сердца.
- А где мы возьмем другую? - спросил Пьетро.
- Найдем на месте. Ей вообще не нужно танцевать - только войти с гордым видом, поманить моего неверного возлюбленного за собой, повернуться и уйти. Приедем на несколько дней раньше, и вы поговорите с местными девушками. Вскоре от желающих отбою не будет. Кстати, я - Саломе, а этот барабанщик - Пьетро. А тебя как зовут?
- Я Ивэн. А что будет во втором действии?
- А во втором действии я стану призраком и затанцую тебя насмерть.
Глава 6
Мадо критически смотрела на проплывающих мимо нее девушек. Наверное, надо было все-таки поискать танцовщицу в столице. Бедняжки так стараются, что просто деревенеют. Их нельзя выпускать на сцену даже в самой крохотной роли.
Она уже решила, что поговорит с актрисой из какой-нибудь труппы - вон их сколько съехалось. Роль-то пустяковая. А этих красоток пора отпустить по домам. Хотя...
- Пройдись-ка еще раз,- попросила она тоненькую светловолосую девушку. - Только более высокомерно и равнодушно. А теперь помани его за собой.
- Можно, Вы расскажете мне, о чем пьеса? - попросила девушка.- А то мне трудно изображать непонятно что.
- Это, - Мадо кивнула на Ивэна,- мой возлюбленный. Он клянется мне в любви до гроба, но тут появляешься ты. Он теряет голову, забывает свои клятвы и бежит за тобой.
- А я его люблю?
- Скорее забавляешься. Тебе нравится сознание своей власти. А я для тебя - пустое место.
- Ясно,- кивнула девушка и начала двигаться туда-сюда, вживаясь в образ. Наконец сообщила:
- Я готова.
Она распрямила плечи, подняла голову и небрежно-скользящей походкой прошествовала мимо Ивэна. Обернувшись, девушка усмехнулась, пренебрежительно оглядела Мадо с ног до головы, перевела взгляд на Ивэна и сделала неуловимое легкое движение рукой. Ее взгляд стал загадочным и манящим, но она тут же опустила ресницы, отвернулась, взглянула наверх, вздохнула и неспешно направилась к выходу.
- Как тебя зовут? - спросила Мадо.
- Селена.
- Ты когда-нибудь выступала на сцене?
- Нет,- с сожалением сказала Селена,- но всю жизнь мечтала.
- Через два дня твоя мечта сбудется,- пообещала Мадо.
* * *
- Начинаем! - объявил Пьетро. - Занавес!
Мадо в белом кружевном платье и Ивэн в голубом камзоле, расшитым серебром, выпорхнули на сцену. Он подхватил ее на руки и закружил, затем нежно опустил на землю, она прильнула к нему, улыбнулась и нежно заглянула в глаза. Он ответил ей улыбкой, и они продолжали нежный и сладостный танец. Гитара играла томную мелодию любви, и свирель вторила ей.
Постепенно его движения становились все небрежнее. В них начала сквозить скука. Порой он украдкой бросал взгляды по сторонам.
Голос свирели сменился тревожной барабанной дробью. Она становилась все громче, но влюбленная девушка в белом ничего не слышала. Она преданно глядела на юношу в голубом, а на ее устах играла блаженная улыбка.
Бедная дурочка ничего не понимала, даже когда на сцену выплыла роскошная надменная блондинка. Юноша двинулся вслед за разлучницей. Взгляд девушки стал растерянным и недоумевающим. Она взяла любимого за руку и попыталась остановить. Он с досадой оглянулся на нее и вырвал руку. Она попыталась заглянуть ему в глаза, но он отвел взгляд и снова устремился за блондинкой.
Та обернулась, насмешливо взглянула на эту сцену, пожала плечами и решительно направилась к выходу.
Юноша словно обезумел. Он резко оттолкнул девушку и бросился за блондинкой.
Свирель и гитара замолкли. Лишь барабан гремел во всю мощь.
Девушка стояла неподвижно. Затем ее начала бить дрожь. Она тряслась все сильнее в такт ударам. В ее движениях появилось безумие. Она схватила себя за горло, словно пытаясь задушить. Затем распахнула руки, дико, страшно закричала и рухнула на землю.
Занавес.
- Что случилось, Селена, почему ты плачешь? Ты ведь великолепно выступила.
- Вы так танцевали, - прошептала Селена, - что я будто сама все это почувствовала. Простите, я веду себя ужасно глупо.
- Ничего подобного, - весело запротестовал Пьетро,- наоборот, ты просто идеальный зритель. Саломе, Ивэн, вы готовы? Начинаем.
Снова зазвучала грустная мелодия свирели. Девушка лежала, накрытая легким белым покрывалом. Юноша, видимо покинутый коварной блондинкой, грустно вышел на сцену. Некоторое время он смотрел на неподвижную фигуру, затем начала медленно повторять движения прерванного танца.
Постепенно фигура начала оживать. Она приподнялась, встряхнула головой, словно пробуждаясь от сна, и заскользила легкой призрачной походкой. Ее лицо напоминало белую маску, а улыбка была застывшей, словно у мертвеца.
Юноша увидел ее и вспыхнул от радости. Он бросился к ней и попытался взять на руки. Она выскользнула. Юноша приблизился еще раз и снова ухватил руками пустоту. Призрак кружился вокруг него, приближаясь и отдаляясь, пока не исчез совсем.
В отчаянии юноша простер руки ему вслед. И тогда призрак вернулся. Гитара зашлась бешеными переборами, а призрак взмахнул руками, сбросил белую накидку и предстал в черно-ало-золотом блеске.
Плавность сменилась бешенством. Фурия вцепилась в юношу и закружила в безумном танце. Его глаза распахнулись в ужасе. Он пытался вырваться, скрыться, убежать, но она всюду настигала его. Гитара обезумела, а свирель сменилась хихикающей губной гармошкой.
Юношу шатало, его глаза вылезали из орбит, а неумолимая ведьма тянула кровавые когти к его горлу, пока наконец не вцепилась в него.
Юноша вздохнул и медленно опустился на землю. Ведьма задумчиво посмотрела на него и присела рядом.
- Прощай, радость моя, - ласково сказала она и коснулась его лба багряными губами. - Добрых тебе снов.
Занавес опустился.
Глава 7
- Сколько раз нас сегодня вызывали? - Ивэн был словно в угаре.
- Всего-навсего шестнадцать. Ивэн, у тебя такой вид, словно я и вправду выпила из тебя всю кровь.
- А знаешь, когда ты протянула ко мне эти жуткие когти, мне показалось, что пришел мой последний час.
- Вот, подкрепитесь,- Селена протянула им бокалы с вином.
- Спасибо, Селена. Ты в самом деле хочешь быть актрисой?
- Очень хочу. Но в нашем городе нет театра, а в столицу я поехать не могу - у меня маленькие брат и сестра, я не могу их бросить.
- К вам посетитель, - сообщила костюмерша. - Говорит, что он пришел от имени комитета.
- Проси, - ответила Мадо.
Дверь шатра распахнулась, и на пороге появился Ллео.
- Добрый вечер!- поклонился он. - Мое имя Левеллин, я участник комитета фестиваля. Прошу вашу труппу оказать мне честь и поужинать завтра в моем доме.
- Для нас это тоже большая честь, - церемонно поклонился Пьетро в ответ. - Эй, Саломе, что с тобой?
- Ничего, просто устала после выступления.
- Можно мне поговорить с Вами наедине, госпожа Саломе? - обратился к ней Левеллин.
- Вы знакомы? - удивленно спросил музыкант.
Мадо хотела крикнуть: 'Нет!', но не успела. Левеллин ее определил.
- Да, мы знакомы, - ответил он. - Поэтому я и пригласил Вас на ужин завтра, а не сегодня. Прежде мне нужно поговорить с госпожой Саломе.
- Ладно, пошли, - Пьетро толкнул Ивэна.- Идем с нами, Селена.
Мадо принялась внимательно изучать кончики своих туфель.
Левеллин подошел к ней и присел рядом.
- Ты и вправду так сильно злишься на меня? - спросил он.
Она пожала плечами.
- Не знаю. Наверное, теперь уже нет. Какое это имеет значение? Разбитую птицу не склеишь.
- Ты непохожа на разбитую птицу, - возразил Левеллин. Что-то в его голосе заставило Мадо поднять голову и внимательно взглянуть на него.
- Это не твоя заслуга, - резко ответила она.
- Конечно, не моя, - согласился Левеллин. - Это твоя заслуга и только твоя. Значит, теперь ты Саломе? Прекрасный сценический псевдоним.
- Это мое имя.
- Понимаю. Мэтт мне все рассказал. И показал место, где призрак Мадо упал в пропасть. Я бросил туда то, что нашел в комнате - разбитую скульптуру и птицу.
- Ты пришел для того, чтобы рассказать мне об этом?
- Я пришел, чтобы вернуть то, что тебе принадлежит. А потом задать тебе один вопрос. Только здесь не очень подходящее место. Ты не против небольшой поездки к морю? Баязет уже ждет снаружи.
- Я же оставила его в конюшне при гостинице!
- Я его привел,- улыбнулся Левеллин.- Сказал, что по твоему поручению. Мне поверили на слово - видимо, решили, что член фестивального комитета вряд ли окажется конокрадом. К тому же Баязет меня сразу узнал.
Они вышли из шатра и приблизились к Баязету. Левеллин помог ей взобраться, а сам сел впереди и решительно заявил:
- Сегодня моя очередь править. Ты обещала мне целых два раза подряд.
- Постой! - спохватилась Мадо.- Я забыла смыть грим.
- У тебя будет для этого целое море, - Левеллин взял поводья.- Поехали!
Вскоре они оказались на берегу. Левеллин оставил коня пастись на лужайке и повел Мадо внутрь грота.
Она оглянулась по сторонам, посмотрела на падающие сверху радужные лучи и присела на пушистый ковер.
- Красиво, - задумчиво сказала она.
Левеллин присел рядом.
- Я вылепил ту статую, - произнес он, - чтобы не сойти с ума. Я и вправду чувствовал себя словно сумасшедший: казалось, все нити оборвались, и вокруг ничего, кроме пустоты. Это потом я привык к пустоте, а сначала мне казалось, что все кончено. Я вложил в статую свое собственное безумие. И оставил его в прошлом, чтобы оно не настигло меня.
- А птица? - тихо спросила Мадо.
- Сначала я не собирался ее разбивать. А потом что-то на меня нашло.
- Как с тем мячом, - вспомнила Мадо.- Тогда ты спас меня от падения в пропасть. Но видно, от судьбы не уйти.
- В пропасти похоронены обломки статуи и птицы. А мы с тобой сидим здесь, живые и невредимые, несмотря ни на что. И я хочу снова спросить тебя: ты выйдешь за меня замуж? Мадо была согласна, но я не знаю, что скажет Саломе.
- Ты думаешь,- прошептали обе,- что умершее может снова ожить?
- А как может ожить то, что не умерло? - в свою очередь спросил Левеллин. - Ох, какой же я рассеянный - чуть не забыл, что должен кое-что вернуть тебе. Донна Лаура оставила эту брошь моей матери, чтобы передать тебе, когда ты вырастешь. Правда, она очень красивая?
Мадо взяла в руки золотую лозу с изумрудными виноградными ягодами и почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы. Брошь расплывалась, пока совсем не скрылась за их пеленой. Внезапно лоза стала больше и мягче. Слезы сразу высохли, и Мадо с изумлением уставилась на живую виноградную кисть.
- Хочешь, чтобы она снова превратилась в изумруды? - спросил Левеллин.
Вместо ответа Мадо сорвала ягодку и надкусила.
Виноград был сочным и чуть-чуть терпким. Нет, скорее горьковатым...или пряным? Вкус изменялся, играя бесконечными переливами оттенков. Когда Мадо наконец проглотила ягоду, она поняла, что лишь сейчас ее навсегда покинул омерзительный приторный привкус наркотика, которым когда-то опоил ее Северино.
- Можно мне тоже попробовать? - спросил Левеллин. - Никогда в жизни не ел изумрудного винограда.
Мадо сорвала ягоду и протянула ему. Он рассмеялся, сорвал еще одну и положил ей в рот. Так они и кормили друг друга, пока не кончилась кисть.
После этого она вздохнула:
- Жалко, что даже изумрудный виноград живет так недолго.
- Недолго?- удивился Левеллин, и у него в руках появилась запотевшая бутыль из темного стекла. - Это вино старше нас с тобой.
- А мне почему-то кажется, что минуту назад его еще не было.
- Даже если и так, хуже оно от этого не стало, - резонно возразил Левеллин и непонятно откуда достал тяжелые золотистые бокалы.
Вино оказалось тоже золотистым и тягучим, как мед. После первого бокала Мадо почувствовала легкую пьянящую радость. Разноцветные лучи стали ярче, заиграли мириадами оттенков, заплясали и начали складываться в причудливые узоры. Воздух заполнился ароматом цветущих деревьев и пением невидимых птиц. Оказывается, опьянение может быть прекрасным...
Она подняла на Левеллина взгляд. Он смотрел на нее со страстью и нежностью. Внезапно Мадо представила себе, как она выглядит: грим размазался, на щеках подтеки от слез... Она стремительно вскочила на ноги:
- Мне нужно немедленно смыть грим. Наверное, я похожа на пугало.
- Пойдем купаться, - улыбнулся в ответ Левеллин.- В этом месте никого нет, поэтому мы можем снять всю одежду.
- Вообще-то я никому не позволяю подглядывать за мной во время купания...
- Это хорошо,- одобрил Левеллин.- Еще не хватало, чтобы кто попало подглядывал за моей женой.
Когда они возвратились, Левеллин протянул руку к падающим сверху лучам, затем направил на очаг, и внутри каменного круга вспыхнул огонь.
- Место и вправду волшебное,- Мадо снова пригубила бокал.- После моря я словно родилась заново. Будто все плохое, что со мной случилось,- просто дурной сон...
- Так и есть, - Левеллин обнял ее одной рукой, а другой подлил ей вина, - только свет - настоящий, а все остальное - сон.
- Так разбуди же меня,- блаженно вздохнула Мадо и прижалась к нему. - Муж ты мне или нет?
В ответ Левеллин сжал ее в объятиях и припал губами к ее рту. А потом они растворились друг в друге, и океан поглотил их, смывая слова, мысли, стены, память и боль.
- Помнишь, как мы с тобой танцевали? - спросил Левеллин, когда мир снова обрел форму.
- Конечно, помню, - Мадо нежно провела пальцем по его губам. - Хочешь, потанцуем прямо сейчас?
- Очень хочу. Только боюсь, что я все забыл. Я ведь ни разу не танцевал с тех пор, как мы расстались.
- Ни за что не поверю, что ты не танцевал с другими девушками.
- У меня не было других девушек. Я не хотел обманывать ни их, ни себя. Мне нужна была только ты.
- Тогда придется учить тебя заново,- Мадо вскочила и потянула Левеллина за руку. - Пошли!
Сначала ей показалось, что он и вправду почти все забыл, но с каждой минутой у него получалось все лучше. Они двигались все слаженнее, пока не закружились в радостном вихре... и вдруг она ощутила, что они поднимаются и продолжают кружиться в воздухе.
- Ты умеешь летать? - Мадо изумленно взглянула вниз.
- Ты тоже научишься. Это не так уж сложно. Представляешь, каким потрясающим призраком ты будешь на следующем фестивале!
- Ллео, - взмолилась Мадо.- Давай спустимся вниз и вернемся в город. Для меня на сегодня слишком много. Дай мне привыкнуть постепенно к твоим чудесам.
- Так скоро? - печально вздохнул Левеллин.- Будь моя воля - я бы остался здесь с тобой навсегда. Но как скажешь, любимая. Поедем к твоим ребятам. Заодно и сообщим о нашей помолвке. Или ты предпочитаешь отложить это известие до ужина?
Мадо помрачнела.
- Я ведь так и не добилась развода. Конечно, меня считают погибшей... но если вдруг когда-нибудь Северино меня обнаружит - в глазах закона мы с тобой будет преступниками. Придется нам обойтись без обрядов.
- Мы поженимся в храме Богини, - пообещал Ллео. - В Аргоне это не считается браком, так что никакого преступления мы не совершим. А развод ты получишь.
- Ты плохо знаешь моего бывшего муженька. Он ни за что не согласится.
- Согласится, - твердо сказал Левеллин, и в его голосе прозвенел металл. - Я обещаю: скоро ты будешь свободна.
Глава 8
Когда Мадо сообщила, что выходит замуж и остается в Лотарне, Ивэн и Пьетро изумленно уставились на нее, а в глазах Селены вспыхнула радость.
- Значит, у нас появится свой театр! - закричала она и захлопала в ладоши. - Вы меня возьмете в труппу? Ну, пожалуйста,- я буду очень стараться.
- Пока что никакого театра еще нет,- заметил Пьетро,- а я чувствую себя обманутым в лучших ожиданиях. Мне было обещано завоевание столицы.
- Так завоевывай. Теперь, после нашего сногсшибательного выступления, вам с Ивэном это будет в сто раз легче.
- Лишив главного оружия завоевателей? - уныло вымолвил Ивэн и простер руки, словно пытаясь поймать ускользающий призрак. - Кому нужен наш номер без главной ведьмы?
- Ну, ребята, подготовьте другой номер. Пьетро объявит под барабанную дробь, что требуется ненормальная танцовщица... Только зачем вам это надо? Вас и так теперь с руками оторвут в любом театре. Что вы на меня уставились? Сами же называли меня рабовладелицей. Считайте, что я отпускаю вас на свободу.
- Да мы как-то уж привыкли к твоим коготкам, - вздохнул Ивэн.
- Послушайте,- весело предложил Левеллин, с удовольствием наблюдавший за этой сценой, -я, конечно, понимаю, что здесь глухая провинция, но зато климат чудесный. А в своем театре играть поинтереснее, чем в чужом. Вы поставили такой великолепный спектакль, что я никогда в жизни себе не прощу, если он погибнет по моей вине.
Селена с надеждой посмотрела на призадумавшихся Ивэна и Пьетро.
- Вам не нужно будет ходить ни к какому директору, - она вкрадчиво улыбнулась и бросила на них манящий взор.
- Вошла в образ, - глубокомысленно заметил Ивэн.
- А кормить вас точно будут,- пообещала Мадо.
- Так же, как на сегодняшнем ужине?
- Даже лучше, - пообещал Левеллин.
- Знаешь, Пьетро,- задумчиво проговорил Ивэн,- предложение кажется мне все более дельным. В конце концов, если рабство окажется совсем уж невыносимым, мы всегда сможем сбежать назад в столицу.
- А до тех пор, - Левеллин отвесил им изысканный поклон,- наш скромный дом к вашим услугам. Собственно, мой дед и строил его в расчете на то, что здесь будет жить целая толпа ненормальных. Судя по рассказам, дедушка сам был таким.
- Только пощады не ждите, - пообещала Мадо. - Вы еще не знаете, чему Вам предстоит научиться. Да и мне тоже.
- Но это будет еще не скоро, - успокоил Левеллин озадаченных гостей. - Пока что я хочу кое-что показать тебе, Пьетро. Мой отец тоже был музыкантом, и вдобавок сам создавал инструменты. Я думаю, они тебе понравятся.
Глава 9
- Господин Левеллин просит его принять,- доложил слуга.
- А кто он такой?
- Не знаю, господин губернатор. Но у него письмо от господина Саймона.
- Ну, хорошо, проси.
- Так это Вы, оказывается, господин Левеллин? - иронически заметил губернатор. - С каким же поручением прислал Вас господин Саймон?
- Он ничего мне не поручал,- ответил Левеллин.- Я просто попросил у него письмо. Иначе Вы вряд ли бы меня приняли, а у меня срочное и важное дело. Могу я поговорить с Вами наедине?
- Оставь нас,- Северино кивнул слуге. - Итак, юноша, я Вас слушаю. Постарайтесь не отнимать у меня слишком много времени.
- Мое дело займет не больше минуты,- пообещал Левеллин.- Мне нужна только Ваша подпись на этом документе.
С этими словами он положил бумагу на стол.
- Вы сумасшедший? - спросил Северино охрипшим голосом.- Дама, о которой идет речь, мертва.
- Не совсем,- ответил Левеллин.- Она жива, но вынуждена скрываться под чужим именем. Пора с этим покончить.
- Так вот, значит, как... - медленно и тяжело произнес Северино. - Все-таки бедняжка сделала эту глупость...
- Вы просили не отнимать у Вас время. Будьте добры, поставьте подпись. Я тоже спешу.
- С чего Вы взяли, что я подпишу? Напротив - я потребую возвращения своей жены. Спасибо, что помогли мне ее разыскать. Я пообещал ей, что буду снисходителен к ее маленьким шалостям.
- Вы так ничего и не поняли,- вздохнул Левеллин. - Магдалена - моя жена. Мы заключили брак по обряду Богини. В Аргоне он недействителен, но в империи вполне законен.
- Стало быть, у нее два мужа.
- Нет, у нее только один муж. Вы знаете это не хуже меня. Если Вы не подпишете, нам придется обратиться в суд. И тогда все узнают, как Вы принудили ее стать Вашей женой - а вернее невольницей.
- Вы думаете, кто-нибудь вам поверит? Свидетели покажут под присягой, что на свадьбе Магдалена улыбалась, танцевала и весело щебетала с гостями. А потом мы целый год прожили как примерные супруги, и всем это известно.
- По древнему закону, - произнес Левеллин,- я имею право потребовать испытания огнем.
- Бедный мальчик, - отечески покачал головой Северино.- Верит во всякие бабушкины сказки. Ну, обожжемся мы оба, и что дальше?
- Давайте проверим,- предложил Левеллин. - Я вижу, у Вас горит камин.
- Пожалуйста,- усмехнулся Северино. - Только Вы уж начните первый. Имейте в виду - доктора я Вам не обещаю.
Левеллин, казалось, его не слышал. Приблизившись к камину, он проговорил, глядя прямо в огонь:
- Я клянусь, что Вы овладели моей невестой силой и коварством, опоив одурманивающим зельем и воспользовавшись ее беспомощностью. Затем Вы принудили ее к браку, угрожая в случае отказа заточить в неволе и сделать своей рабыней. И если мои слова правдивы - это пламя не причинит мне вреда.
После этих слов Левеллин выхватил из огня горящий уголь и сжал его обеими руками. Пару минут он сидел неподвижно, затем бросил уголь назад в камин и показал губернатору раскрытые ладони. На них не было и следа ожога.
- Ваша очередь,- произнес он.
Северино нерешительно приблизился к камину, и ему показалось, что пламя вылетело наружу и охватило его. Губернатор отшатнулся.
- Вот видите, - обернулся к нему Левеллин. - Оказывается, не такие уж это и сказки.
- Фокусник...- пробормотал Северино.
- Называйте как хотите. Я жду. Или Вы предпочитаете повторить фокус на суде?
- Я могу приказать убить Вас, - голос Северино стал тяжелым. - Вы не выйдете живым из дворца.
- Мне не нравится слово 'приказать'. Попробуйте убить меня сами, если хотите. Я ведь тоже много раз мечтал Вас убить. Вот и посмотрим, чья возьмет. Не смотрите на дверь: сюда никто не сможет войти.
Губернатор решительно направился к двери и толкнул ее. Дверь не поддавалась.
- Бесполезно, - уверил его Левеллин. - Вам придется убивать меня собственноручно. Так что: будем сражаться?
Северино отошел от двери и посмотрел на Левеллина странным взглядом, в котором промелькнул интерес.
- Кажется, я Вас недооценил, - произнес он задумчиво.
- Это бывает, - согласился Левеллин. - Все мы порой ошибаемся. Впрочем, Вы были отчасти правы. Магдалена рассказала, какого Вы мнения обо мне. Многое Вы угадали верно. Но порой люди меняются - и не всегда к худшему.
Северино овладел собой.
- Если Вы мечтали убить меня, то почему же не попытались этого сделать?
- Во-первых, до Вас не так-то просто добраться.
- До любого человека можно добраться - было бы желание. Я так же смертен, как и все прочие.
- Но это не главная причина. Понимаете, если бы я убил Вас, случившееся бы все равно не изменилось. Конечно, если бы Магдалена попросила, я бы, наверное, это сделал. Но она не просила. Она не хочет Вам мстить. Ей нужна только свобода.
- Зачем, если вы все равно считаетесь мужем и женой?
- Затем,- в голосе Левеллина послышалась ярость,- что я хочу, чтобы моя жена могла в любой момент приехать туда, где прошло наше с ней детство, не прячась и не скрывая лица. Мы очень любим Аргону. У нас здесь много друзей, и мы хотим навещать их, когда нам вздумается. А еще мы хотим устроить спектакль в замке и позвать туда всю деревню. Я уверен, что танец Магдалены всем понравится.
- Замок уже давно ей не принадлежит.
- Я знаю. Новые владельцы - мои друзья. Мы можем приехать в замок в любое время и жить сколько захотим. А кому он принадлежит - разве это так уж важно?
- Я предлагал Магдалене купить замок для нее, - горько вздохнул губернатор.- Я хотел, чтобы она жила как королева. Я бы сделал все, что она пожелает.
- Вот и сделайте,- посоветовал Левеллин.- Она желает Вашего согласия на развод.
Северино молча взял бумагу и поставил подпись.
- Прощайте, - Левеллин направился к двери.
- Как она? - негромко спросил теперь уже окончательно бывший супруг.
- Она счастлива,- ответил Левеллин. - Правда, иногда она все еще видит страшные сны. Но это скоро пройдет. Свобода - великолепное лекарство.
- Передайте ей,- чувствовалось, что слова даются Северино с трудом, - что я сожалею, что так поступил с ней.
- Передам,- пообещал Левеллин.- Это и есть самая главная причина, почему я не попытался убить Вас. Я понял, что Вы по-своему не такой уж плохой человек. Просто не смогли вовремя выбросить прошлое. Оно овладело Вами и постоянно жгло, как пламя. Вы сами не понимали, что творите - так всегда бывает, если прошлое путается с настоящим. Когда Магдалена рассказала, как сильно Вы были влюблены в ее мать, - мне многое стало ясно.
- И что же Вам стало ясно?
- Вам было страшно услышать еще один отказ. Поэтому Вы решили устроить так, чтобы она не смогла Вам отказать. Вы уверили себя, что после этого все образуется само собой и она смирится с происшедшим.
- Что Вы можете знать об отказах и о страхе? - с горечью спросил Северино.
- Больше, чем Вы думаете. Когда императрица назвала Магдалене мое имя, та сделала вид, что оно ей незнакомо. Поэтому, встретившись с Магдаленой после двух лет разлуки, я тоже не знал, что от нее услышу. Видите ли, она считала меня предателем.
- Уходите, - проговорил губернатор.
- Прощайте, - повторил Левеллин, подошел к двери и толкнул ее. Дверь легко отворилась, а затем захлопнулась за ним.