Творчество всех

[Душа]

Златовласка
я тоже так думаю, но он в гордом молчании пребывает, ведь я оказалась как всегда права

[Глория Мур]

Кстати о пробках для ванны...и щи из топора...у нас тоже история с пробкой вышла. Переехали сюда, а пробка в ванну не лезет. Ну ни одна! Ванна старой закалки, а пробки все для новых продаются. И так и эдак их пробовали обработать - бэсполезна! Наконец я поставила задачу любимому - делай что хочешь, но мне нужно, чтобы ванна затыкалась нормально!
Сейчас у нас в ванне модерновая пробка. Сделана из детского резинового шарика-попрыгунчика, сквозь который продето миленькое колечко из проволоки. У шарика зверское выражение лица и кислотный окрас, но ванну затыкает отлично!

[Ириска]

У шарика зверское выражение лица и кислотный окрас

[Salti]

Душа
Какая роскошная корона!))) вот что значит вдохновение и не предвзятый взгляд на вещи!

[Salti]

Сейчас у нас в ванне модерновая пробка.

супер!))
Кстати, я знаю, про какую затычку речь идет... у нас такие продаются

[Ariana]

«Будешь в Моравии- обязательно загляни в винный погребок» – напутствовал меня приятель,объездивший Европу вдоль и поперек. Попробуй «Руландске» и «Зеленске» - ты их больше нигде не найдешь. Это что-то особенное».

До сих пор его советы оказывались весьма дельными – именно благодаря им я теперь точно знаю адрес сказочного королевства с замком на горе. Оно находится в городе Чески Крумлов – Запишите – вдруг кому-то еще захочется увидеть сказочное королевство (именно королевство, а не царство – почувствуйте разницу!).

Но сейчас речь не о нем. Его я не вспоминаю, потому что никогда не забывала, а,стало быть, рассказывать о нем неспортивно. Поговорим лучше о вине.

Итак, я нашла погребок, а в нем бочки с кранами, дубовые скамейки, крУжки, бокалы и все, чему положено быть в приличных погребках. И попросила нацедить мне по бокалу «Руландского» и «Зеленского». Естественно, одно было красным, а другое – белым. Догадайтесь, какое было каким? По-моему, из названий это сразу видно.

На вкус оба были приятными, но похожими скорее на шипучий лимонад, чем на «особенное» вино. Я вежливо поблагодарила, отказалась от добавки и пошла бродить по городу Микулову дальше.

Через двадцать минут мое настрение резко улучшилось. Я обнаружила, что вокруг гораздо больше смешного, чем я замечала до сих пор. Почему другие этого не видят? А если видят – почему не смеются? Я же смеюсь… и, кажется, громко… Так. Спокойно. Что они туда подмешали? Так действует не вино, а скорее трава. А какая разница? Я же не падаю, а лечу, и мне неудержимо весело. Какой дивный антикварный магазинчик! Надо зайти…

Хозяева встретили меня приветливо. Я сразу же им объяcнила, что только что отведала их дивного вина, и поэтому прошу прощения, но я буду все время смеяться. Они ничуть не возражали и предложили посмеяться вместе. Это не помешало им рассказать мне, что Микулов – родина знаменитого рабби Лева, создателя Голема, и предположить, что раз уж я приехала в их городок из Израиля, то наверняка ради того, чтобы познакомитьcя c их знаменитыми каббалистами. Это вызывало у меня новый взрыв смеха, и я убедила их, что приехала только и исключительно ради их вина. Они согласились, что это еще более мудро, мы вспомнили Хайяма, и они сказали, что, кроме вина, есть еще белый замок с парком, который тоже достоин внимания. На прощанье они подарили мне крохотную терочку для специй, взяв слово, что я обязательно приеду еще – чтобы заплатить им двадцать крон.

Не помню, как я нашла замок – вернее, я его не искала, а просто оказалась возле парка. Смех немного успокоился, осталось лишь чувство полета. На это чувство притянулся симпатичный спаниель, а за ним и хозяин, предложивший мне устроить экскурсию, потому что он как раз собирается побродить со своим лучшим другом Реджи по парку.

И мы побродили по парку, причем друг Реджи так умаялся,что его пришлось нести назад на руках. Хозяин рассказал мне, что он – музыкант из Греции, но одной страны ему мало, потому что в мире их, то есть, стран, много, и нельзя увидеть все, но надо к этому стремиться. После парка мы решили снова посетить погребок, но он был уже закрыт. И это означало,что мне пора возвращаться – нет, еще не домой, а в славный город Брно, где я жила в то время.

Уезжая из Брно, я купила «Руландске» – «Зеленского» не было. Приехав в Москву, я первым делом явилась к приятелю с этой бутылкой. А перед тем, как открыть, рассказала о ее действии. Он улыбнулся и сказал: »Ты выпила именно столько, сколько нужно. Мои друзья тоже решили попробовать. А потом я долго-долго искал их и наконец нашел – они мирно спали в лесу…»

Что ж – мы открыли вино и решили воздать ему должное. Я ожидала безудержного смеха и полета – но почему-то их не было. Было хорошо, но совсем по-другому. Может быть, только красно-белое сочетание так действует? Или вино успокаивается и взрослеет вдали от дома? Да еще в холодном стекле вместо теплого дерева?

«Просто ему скучно все время смеяться» – предположил мой мудрый приятель. – «Кстати, когда соберешься возвращать двадцать крон, напомни мне, чтобы я рассказал тебе, куда зайти в Вене – от этого погребка до нее 70 километров».

[Ariana]

Спасибо!

Вот еще кое-что нашла в закромах:

Кем был при жизни фиолетовый рыцарь?

Фагот – это, как известно, музыкальный инструмент. Но не только. Это слово употребляется также в идиоме «быть, как связка дров» (безвкусно одеваться) и «отдавать костром» (ересью). А «fagotin» означает «шут».

Фагот, он же Коровьев, явно имеет отношение к музыке – как-никак бывший регент, да и с организацией кружка хорового пения он справился более чем успешно. И одет он безвкусно, и шут он отменный… Но при чем здесь ересь?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к фиолетовому рыцарю, неудачно пошутившему о свете и тьме и обращенному за это в шута, которому пришлось прошутить дольше, чем хотелось.

Кто же он такой, и в чем заключалась шутка?

…В 11-12 веках в Южной Франции была изысканная и возвышенная культура, носившая имя альбигойской в честь города Альби.

Альбигойцы исповедовали религию катаров, которые считали себя истинными последователями Христа, отвергали католическую церковь, исказившую, по их мнению, подлинный смысл христианства. Они верили, что в мире есть две силы – добрая и злая, Бог и дьявол, и Бог создал Небо, а дьявол – Землю. Поэтому именно дьявол является повелителем земного мира.

Катары делились на «верных» и «совершенных». Совершенные вели аскетический образ жизни: им запрещалось вступать в сексуальные связи, они жили общинами и были вегетарианцами. Верным разрешались радости плоти, и среди них было немало рыцарей и прекрасных дам (создавших «Суды любви» и куртуазный этикет), а также трубадуров, воспевавших доблесть первых и красоту вторых. Некоторые трубадуры и сами были рыцарями.

Католическая церковь в то время была слишком слаба, чтобы уничтожить ересь и захватить земли еретиков. Но в начале 13 века папа заключил союз с французским королем, и войско под предводительством Симона де Монфора вступило на земли Прованса и Лангедока. Война была кровавой и беспощадной. Печально знаменитый епископ Амори после захвата города Безье в ответ на вопрос, как отличить католиков от катаров, приказал: «Бейте всех – Господь разберет своих». Город был безжалостно вырезан – мужчины, женщины и даже младенцы.

Во время осады Тулузы Симон де Монфор погиб. Это вызвало ликование в стане альбигойцев. Его выразил неизвестный автор «Поэмы об альбигойском крестовом походе», написав: «На всех в городе снизошло такое счастье, что из тьмы сотворился свет». На провансальском диалекте это действительно звучит как каламбур («l’escurs esclairzic»).

Что же нам известно об авторе? Как и фиолетовый рыцарь, он остается безымянным, но рассказывает, что сражался в рядах защитников Тулузы, был магом и учеником Мерлина, умел провидеть будущее и вызывать мертвых. Все это умеет и Фагот.

А в поэме другого альбигойского рыцаря-трубадура Каденета есть виньетка с изображением автора в темно-фиолетовом плаще…

Почему же фиолетовый рыцарь никогда не улыбается?

…Гибель Монфора не спасла альбигойцев. В конце 1220-х годов объединенное войско короля и папы одержало победу. Прованс был разорен, а альбигойцы вырезаны или сожжены на кострах. Их последним оплотом оставался неприступный горный замок Монсегюр. Он долго держался, но в конце концов пал. Все оставшиеся в живых защитники были казнены. Никто их них не пожелал спастись, приняв католичество. Именно Монсегюр многие считают прототипом знаменитого Монсальвата – таинственного и волшебного замка, где хранился Святой Грааль.

Немногие уцелевшие альбигойцы перешли в католичество либо стали беглецами и скитальцами. Трубадуры вместо любовных и боевых поэм стали слагать «Плачи» – в память о своем погибшем крае. Бернарт Сикарт де Марведжольс писал: «Плачевные думы повергают меня в безысходную тоску. Я не в силах описать ни скорбь свою, ни гнев… Я разъярен и разгневан всегда; я стенаю ночами, и стенания мои не смолкают, даже когда сон охватывает меня».

Итак, при жизни Коровьев-Фагот был альбигойским рыцарем, магом и некромантом, а в наказание за неудачную шутку (неудачную потому, что, согласно верованиям катаров, тьма и свет ни при каких условиях не могут смешаться) на долгие столетия стал шутом. Магом и провидцем он, впрочем, остался по-прежнему.

И это открытие наводит на крайне интересные мысли об Иешуа га-Ноцри. Немало копий было сломано в спорах о том, насколько его образ соответствует христианской традиции, а насколько – авторской фантазии. Ответ же оказывается ни там и ни здесь: образ Иешуа не каноничен с точки зрения церкви, но вполне соответствует традиции катаров, исповедовавших «чистое, истинное» учение, искаженное церковью, представителем которой в романе является Левий Матвей.

Недаром в романе упоминаются имена разбойников — Дисмас и Гестас. Эти имена можно найти только в апокрифическом Евангелии от Никодима. Ни в одном каноническом источнике их нет. Это же Евангелие уделяет очень много внимания образу Пилата, описывая его попытки спасти Иисуса и скорбь после его гибели.

Итак, «Мастер» написан вполне в духе традиции, но традиции не канонической, а апокрифической. Традиции, последователи которой были уничтожены так же безжалостно, как и Иешуа га-Ноцри.

И это открывает в романе еще один структурный пласт.

В начале 1 в. н.э. в Иудее, находившейся под эгидой Рима, появляется Иешуа – святой для одних, опасный еретик и преступник для других: и для римских властей, и для иудейских первосвященников. И господствующая структура в лице союза светской и духовной власти уничтожает его.

Проходит несколько сот лет – и христианство становится государственной религией Римской империи. Былые мученики превращаются в гонителей. А через тысячу с небольшим лет после гибели Иешуа появляются катары и уверяют, что именно они сохранили в чистоте его учение. И теперь уже светская и духовная власть уничтожают их именем Иисуса.

Проходит еще восемь веков – и на одной шестой части суши церковь уничтожена, а имя Иисуса становится чем-то вроде ругательства. И снова появляется еретик, в своем подвале по ночам рассказывающий историю Иешуа и Пилата и навлекающий на себя гонения светской власти при жизни и порицаемый властью духовной по сей день.

И все это время рядом незримо присутствует Воланд – создатель и повелитель материального мира, если верить катарам. Он наблюдает за тем, как Пилат приговаривает Иешуа к смерти, он забирает фиолетового рыцаря в свою свиту, и он же появляется в Москве, чтобы, кроме всего прочего, забрать к себе еще одного трубадура – безымянного, как и автор шутки о свете и тьме – и его прекрасную даму, ведущую свой род от прекраснейшей из дам своей эпохи – Маргариты Наваррской, королевы Марго.

Обе Марго – и пра-пра-прабабушка, и пра-пра-правнучка – наверняка чувствовали бы себя как дома в замках Альби и Тулузы, гибель которых вечно оплакивал фиолетовый рыцарь. Уж не потомки ли альбигойцев каждый год появляются на Весеннем Балу Сатаны? И не перенес ли Воланд Монсегюр-Монсальват в квартиру 50-бис?

…Итак, учение того, кто был казнен как еретик, таинственным образом передается другим еретикам, поэтам и мастерам. Но мог ли Мастер, создавший роман о Мастере, читать альбигойские рукописи?

Да, мог. И наверняка читал. «Поэма об альбигойском крестовом походе» была в Ленинской библиотеке, как и исследование Н. Пейра, в котором тот рассказывает о виньетке в виде рыцаря в фиолетовом плаще. А в словаре Брокгауза и Ефрона, которым Михаил Афанасьевич часто пользовался, упоминаются обе эти книги.

Одного из героев «Театрального романа» зовут Петр Бомбардов. А в предисловии к 1 тому академического издания «Поэмы об альбигойском крестовом походе», находящемся в Ленинской бибиотеке, сказано, что в 18 веке владельцем рукописи был коллекционер по имени Пьер Бомбард.

Воистину, причудливо тасуется колода карт…

[Ariana]

Недавно вспомнила.
В юности я случайно ее обнаружила. Это была странная женщина. В 19 лет она укрылась от мира в своей комнате и просидела там больше 30 лет до самой смерти. Ни с кем не говорила, иногда ночью выходила в сад, а когда сестра заходила к ней в комнату, чтобы принести ей еду - пряталась за дверью и передавала сестре исписанные листы бумаги.

Когда Эмили умерла, сестра показала стихи издателю. Он сказал, что это ни на что не похоже и рушит все каноны, но ему нравится. Издал. С тех пор в англоязычном мире имя Эмили Дикинсон - второй по читаемости автор после Шекспира.

(В частности, Джим Моррисон сказал, что учился у нее поэзии).

Нет, меня не привлекает такая судьба. Скорее пугает. Но стихи... есть в них какая-то сила...

Оно упало в моих глазах -
Наземь - с таких вершин!
Брызнули черепки по камням -
На дне моей души.

Но кого обвинять мне?
Подвох судьбы?
Не я ли сама берегла
Грошовую Имитацию -
На полке для Серебра?

ххх

У памяти есть Фасад -
Есть у нее черный ход -
По лестнице вверх - Чердак -
Где мыши и старый комод.

И есть глубочайший Подвал -
Мили и мили вниз.
Берегись - чтоб его глубины
За тобою не погнались!

ххх

Нас пленяет Стеклярус -
Но до Жемчуга дорастешь -
И прощай - Стеклярус!
А ведь как на Жемчуг похож.

Наши новые руки
Отработали каждый прием
Ювелирной тактики
В детских играх с Песком.
ххх

Воде учит ссохшийся рот -
Земле - пустой горизонт -
Счастью - тоска -
Миру - сражений гром -
Любви - запечатанный гроб -
Птицам учат Снега.

ххх

Всю правду скажи - но скажи ее - вкось.
На подступах сделай круг.
Слишком жгуч внезапной Истины луч.
Восход в ней слишком крут.

Как детей примиряет с молнией
Объяснений долгая цепь -
Так Правда должна поражать не вдруг -
Или каждый - будет слеп!

ххх

Я возделала мертвый грунт -
И цветы поднялись -
И в каменном созрели Саду
Виноград и маис.

Подарит награду кремень
Неотступной руке.
Солнце Ливии - пальм семена
Оживит в песке.

ххх

Мы не знаем - как высоки -
Пока не встаем во весь рост -
Тогда - если мы верны чертежу
Головой достаем до звезд.

Обиходным бы стал Героизм -
О котором Саги поем -
Но мы сами ужимаем размер
Из страха стать Королем.

Перевод Веры Марковой

[Ariana]

Вспомнилось еще одно:

Что любовь - это Все -
Вот все, что мы знаем о ней.
Остальное - молчание.

[Salti]

Я вчера сделала систему для хранения платочкоффф...
Довольная)))
Прищепочки ТМ Фрекен Бок - рекомендую, какие-то силиконовые, ткань не мнут, и центрированы хорошо, пустые не переворачиваются.
Вдохновила эта подборка: http://www.liveinternet.ru/users/3173294/post185360363/
Буду делать еще одну, из колечек (либо из старых браслетиков, но это зависит от Динки и ее подружек - сколько насобирают , либо из обвязанных ивовых веточек)